Ксения причитает, хватаясь за мою ладонь, в попытке убрать ее от носа и, видимо, оценить степень повреждения.
— Надо холод приложить, — как заправская медсестра, командует она и тянет меня на кухню.
— Не надо, — отмахиваюсь, перехватывая ее руки и останавливая на полпути. — Все нормально.
— Правда? — В её голосе и глазах столько переживания и заботы, что я готов и другие части тела подставить под ее удары, лишь бы получать потом вот такую первую помощь.
— Правда, — выдыхаю, и мы все же покидаем квартиру.
Уже в лифте Ксения извиняется, что в ее скромном багаже не нашлось вечернего наряда, а я, отмахнувшись от такой мелочи, позволяю воображению разгуляться по полной в сценарии избавления Занозы от стильного платья-«футляра» цвета синего неба, под стать ее глазам.
Глава 28
*Ксения*
Ужин и впрямь оказывается деловым, а не уловкой Глеба для того, чтобы затащить меня в пафосный ресторан, а потом… Жмурюсь, прогоняя из головы непристойные мысли.
Вновь окидываю взглядом окружающий нас интерьер, никак не сочетающийся с моим скромным внешним видом — простеньким платьем и отсутствием каких-либо украшений. Да, я выгляжу оборванкой, и этот факт, на удивление, меня немного злит. Глубокий вдох, мысленный счет до десяти и обратно, и я концентрируюсь на том, что в данном случае важны мои деловые качества, а не то, во что я одета.
Ковыряю вилкой салат, вполуха слушаю разговор двух мужчин. Складывается впечатление, что эти ребята уже давно все решили и сегодня просто формально обмениваются любезностями.
Теряю нить их рассуждений, мысленно перебирая различные мелочи, которые необходимо будет доделать завтра, чтобы квартира окончательно приобрела жилой вид. Порой односложно отвечаю на вопросы, изредка задаваемые мне деловым партнером Глеба, искусственно улыбаюсь, гадая, чем закончится сегодняшний вечер.
— Милая, мы утомили вас? — Ладонь собеседника Глеба накрывает мою.
Улыбка примораживается к губам, и я, еле скрывая чувство брезгливости, медленно вытягиваю руку из влажного и противного прохладного плена. Взгляд Эдуарда Олеговича (так при знакомстве представил его Глеб) скользит по мне, оставляя после себя липкий след похотливого самца и желание отмыться.
— Все в порядке. — Щеки уже болят от наигранной доброжелательности.
— Но нам все же уже пора. — Глеб произносит это с той толикой заботы, что свойственно семейным парам, словно он заботливый отец семейства и спешит домой, к детям и тихому уютному вечеру.
А еще я улавливаю в его голосе нотки недовольства. Искоса смотрю на него и замечаю, с каким плохо скрываемым негодованием он хмурит брови, наблюдая за Эдуардом Олеговичем. В его глазах ревность?
— Уже? — расстроенно спрашивает Эдуард. — А как же десерт? Ксюшенька наверняка ведь не откажется от сладкого? — Его голос звучит двусмысленно и, даже как-то похабно.
Передергиваю плечами, сдерживая себя в желании отряхнуться от его слов, взглядов и нескрываемых намеков.
— Ксению дома ждет полугодовалый ребенок, — деловым тоном обрубает Глеб дальнейшие притязания. — Я и так нагрузил ее сверхурочной работой.