Медленно потягиваю из пузатого бокала уже порядком нагревшийся от моей ладони виски. Кубики льда в нем давно растаяли, разбавив градус статусного напитка как минимум вполовину. Обжигающе терпкий вкус утратил вверенную ему задачу — растекаться по венам дурманящей настойкой, стирать все мысли в уставшем мозгу и дарить покой.

Отставляю в сторону стеклянную тару и, откинувшись на спинку кожаного кресла, окидываю равнодушным взглядом веселящуюся толпу.

— Может, ты уже обратишь внимание вон на ту милашку. — Стас толкает меня в плечо и с мордой наглого кота, налакавшегося валерьянки, кивает в сторону барной стойки. — Я бы и сам, но она с тебя глаз не сводит, — подкалывает он, опрокидывая в себя очередной шот текилы.

Нехотя оборачиваюсь и смеряю жаждущую моего внимания особу оценивающим взглядом. Милая мордашка, пухлые губки, наигранно невинный взгляд голубых глаз. Светлые локоны, собранные в высокий «хвост», который мне тут же захотелось распустить, чтобы затем намотать на кулак. Ладная фигурка в удобном коротком платье. Длинные стройные ножки будут шикарно смотреться оплетающими мой торс, пока я буду…

— Вот теперь я узнаю своего друга! — восклицает Стас. — Давай, вали, — подталкивает он меня, хватая за руку проходящую мимо официантку.

Милашка за барной стойкой, заметив обращенное на нее внимание, салютует мне своим бокалом с каким-то чисто женским разноцветным коктейлем. Киваю ей в ответ, роняю руки на подлокотники и, резко отодвинув кресло, встаю из-за стола. Ленивой походкой пересекаю разделяющее нас расстояние и без лишних сантиментов просто шепчу ей на ухо то, что она хочет услышать.

В омутах голубых глаз лишь секундное замешательство с невинной фразой: «Я не такая». Хищная улыбка скользит по моим губам, и я, опираясь ладонями на барную стойку, нависаю над девушкой. Она почти впечатывается в мой торс, цепляясь длинными пальчиками с острыми ярко-алыми ноготками за ткань белой футболки, плотно обтягивающей кубики пресса.

— Пойдем, — тихо выдыхаю приглашение в ее приоткрытый рот.

Пристально слежу за тем, как плывет ее взгляд, а затем невесомо касаюсь губами ее пухлых губок. Многозначительный стон согласия служит спусковым механизмом, и, не задерживаясь более, перехватываю ее руку и, сдернув с высокого барного стула, веду за собой.

Ночной клуб знаком мне, как отчий дом: ведь я в нем постоянный клиент с привилегиями. Но тащить случайную знакомую в номер нет ни желания, ни терпения. Ближайший полутемный закоулок отлично укрывает нас от посторонних глаз.

Останавливаюсь, милашка врезается в меня, не успев сбавить скорость своего передвижения на непомерно высоких шпильках. Резкий рывок — и я впечатываю её спиной в шершавую стену, скольжу руками по волнующим изгибам, задирая и без того короткую юбку ее соблазнительного платья почти до талии. Кусочек кружевного белья сдвигаю в сторону, уверенно прохожусь пальцами по припухшим и уже пышущих влажным жаром складочкам. С какой-то лицемерной надменностью наблюдаю за ней. За тем, как в полумраке клубного коридора блестят от похоти ее глаза. Как учащается ее дыхание. Как она выгибается мне навстречу, стонет и цепляется за мою кисть, которая сдавливает ее шею, удерживая извивающееся тело. Возбуждение горячей волной прокатывается по позвоночнику, желание темной пеленой застилает глаза, и тупая ноющая боль в паху лишь сильнее дразнит демонов в душе.

Еще один рывок — и милашка стоит ко мне спиной. Оттопыренная попка так и просит приласкать ее жгучим шлепком. Не отказываю ей и себе в этом удовольствии и, намотав длинные светлые волосы на кулак, с оттяжкой прикладываюсь ладонью к округлой ягодице.

— А-а-ах, — слетает с ее губ, а я повторяю, окрашивая в розовый цвет ее аппетитную попку.

Затем, раскатав по члену, изнывающему от неудовлетворенности, прозрачный латекс презерватива, резким толчком вхожу в гостеприимное лоно. Его стеночки моментально обхватывают плоть. Милашка оглашает всхлипами удовольствия окутывающий нас полумрак, и я, не сдерживаясь и не миндальничая, вколачиваюсь в нее, желая получить разрядку.

Протяжные стоны, пошлые шлепки обнаженных тел, бурлящий в крови адреналин, и спустя несколько безбашенных фрикций я изливаюсь где-то в глубине ее естества.

Напряжение спало, вот только удовлетворения я не получаю. И это выносит мозг.

Стянув использованную резинку, быстро натягиваю джинсы. Сиплю ничего не значащие слова все еще не пришедшей в себя милашке. Разворачиваюсь и ухожу прочь.

Покидаю клуб, а дома проваливаюсь в мучительно тяжелый сон, чтобы с утра опять проснуться с каменным стояком и трахать в душе свой кулак, проецируя в подсознании чертову Занозу!