Она тоже глянула туда, где её «коллеги» о чем-то с громким заливистым хохотом и взаимными подначками, беседовали с присматривающей за мной командой.
— О том, например, что у тебя время дорого — меньше пятидесяти трех денечков всего осталось, а ты тут на острове с этими индюками прохлаждаешься… Хотя, я бы сейчас даже с такими воду замутила… На безрыбье… Повелитель приглашает тебя на чашу вина и говорит, что оно у него не хуже того будет, которым тебя не так уж и давно, перед самым рассветом потчевали… Гости у него только что были. Двое. Боги юные. Он и она. Он — такой сексуальный! Ураган — мужчина! Я как увидела — от одного взгляда кончила! Ну и она ничего. Милашка! Я бы и с ней отожгла. А то с тех пор, как владыку нашего, с понижением, сюда из морских глубин перевели — совсем ослаб старик, по мужской части. Все сидит печалится, а до женской красоты ему и дела нет.
… Вот это поворот! Не в смысле бисексуальности русалочьей, а в смысле Ниселлиной задумки. Хех, ну надо — так надо.
— И как мы к твоему боссу попадем? Мне что — тебя оседлать, что ли?
— Известно как — вот на нем. Хотя я бы и не против была, да и сама бы тебя оседлала. Разочка три — четыре. Но приказано: «доставить без промедления». Так что садись к нему на спину, да держись покрепче.
— А это вообще кто? — спросил я, разглядывая показавшуюся из воды здоровенную торпедообразную особь непонятного происхождения.
— Фыр болотный. Кто же ещё, — удивилась моя нимфоманистая собеседница.
— Что-то, он больше на моржа побритого смахивает… Хотя, как скажешь: фыр так фыр. Тебе виднее. Только мне бы еще вещички свои тут, совсем неподалеку, забрать. А то — не гоже, к самому повелителю болот в одном исподнем заявляться. Совсем некомильфо. И вообще, не побоюсь этого слова — моветон, какой-то получается.
— Да, заберем мы твое барахло. Не переживай. Давай прыгай сюда живее, пока девки этим лопухам зубы заговаривают. А то стрельбу, да ворожбу вдогон откроют, а фыр — существо нежное. Он этого боится.
Еще раз покосившись на задорно и увлеченно балаболящих с русалками конвоиров, торопливо забежал в болотную муть и устроился на блестящей широкой спине.
Фыр взял с места, похоже, на второй передаче. Что ж: алоха, друзья! Веселитесь, отдыхайте, наслаждайтесь красотами этого дивного райского острова! Ни в чем себе не отказывайте. А мне пора, увы. Мэйк плов — нот вор! Разошлись, так сказать: по мастям и шконкам…
Представляю в какую гармошку сейчас у них морщины на лбах сойдутся… Я еще одной жизни не пожалел бы за то, чтобы посмотреть на реакцию Палаша — на этот эпикфейл. Да, да — это, несомненный провал, мужчины…
Заскочили за вещами. Все на месте — вообще ничего не пропало. Не выпало с меня ничего или это демонстративный жест Палаша Вортигерна? Да все равно.
«Фырсерфинг» оказался весьма забавным видом спорта. Мне даже понравилось. Если бы еще не запах. От фыра дико несло тухлой рыбой в иле. И еще, относительно терпимо — аптекой почему-то. Ну, да что ж поделать — никто не идеален в этом мире. В конце концов — не канализацией же.
Почти не сбавляя скорости, попетляв между растущими прямо из воды, причудливо искривленными стволами каких-то, не слишком высоких деревьев, фыр притормозил.
— Сейчас набери побольше воздуха и задержи дыхание, — пояснила спутница, — в чертогах хозяина воздух есть, но сначала придется нырнуть…
… Я с нескрываемым интересом оглядывал апартаменты болотного босса и очень аккуратно — его самого. Не поражал воображение местный властелин — надо признать. Обычный сухонький старикан с сердитыми вьедливыми выцветшими глазенками и склочным выражением острого недовольного лица.
Одет дедок был тоже весьма непрезентабельно. В какую-то хламиду мятую и тапки домашние. Разве что, на тонкой цыплячьей морщинистой шее поблескивала массивная цепура с кулоном в виде большущего ключа, усеянного сверкающими камнями.
… - Всё эти интриганы молодые. Пидоры кулуарные. Подсидели — гады подводные. Ежа морского им в задницы. Присели на ухо верховному. Напели чего ни попадя. Он и поддался. «Старый ты уже», говорит. «Не в тренде!» Как-будто сам, шибко юный! Понахватался от молодняка словечек, понимаешь. «Деменцией» — какой-то, стращал. «Но поскольку заслуженный, то я тебя в спокойное место переведу». Вот и перевел… в это болото стоялое. А я тут от тоски задыхаюсь. После морского приволья — грязь болотная одна вокруг, представляешь каково мне тут? Сопьюсь ведь, — закончил, наконец, унылый и долгий рассказ о своих предпенсионных мытарствах старик. — Вот так-то! Нет правды на земле, но нет её и выше!
— Пушкин, — машинально кивнул я, — Моцарт и Сальери