– Ты скажешь Десмонду?

– Конечно. – Наверняка он уже и так давно знает.

– Не думаю, что он по-прежнему захочет на тебе жениться.

Но Йеро плохо знал Десмонда.

– Не хочу накликать беду, – произнес Аларик, который свернул за следующий поворот немного раньше нас. – Но я надеюсь, Лэйра, что у тебя есть еще и вторая тайна.

Через пару шагов я поняла, что он имел в виду. Путь нам преграждали еще одни врата. На мгновение меня поглотило чувство безнадежности. Что еще я должна сказать этим проклятым вратам? В моей жизни больше не осталось тайн, которых не знали бы другие. А от всего остального вряд ли вышел бы толк.

Единственная идея, которая пришла мне в голову…

Бросив короткий взгляд на Аларика, я наклонилась вперед и зашептала. Сказала воротам, что я его люблю. Но ничего не произошло.

В ярости я шагнула вперед.

– Чего тебе тогда надо, проклятая штуковина?

Йеро отодвинул меня в сторону, наклонился вперед, и внезапно его голос разнесся по всему коридору, словно Йеро хотел сразить им каждого.

«Я ЖАЛЕЮ, ЧТО НЕ ОСТАЛСЯ ДОМА».

Что? Этого было достаточно? Это не может быть его тайной – кому вообще хочется здесь оказаться?

Но ворота распахнулись, и Йеро лишь покачал головой, когда я спросила, что значат его слова.

– Нужно идти дальше, не будем больше терять времени.

Пройдя еще несколько метров, мы увидели следующие врата, и я начала понимать.

– Каждый раз, когда я касалась картины, она отвечала другим голосом.

– Значит, каждый из нас должен выдать свою тайну? – спросила Вика. Она обращалась к Йеро – на меня она после моего признания предпочитала не смотреть.

Потеряла ли я ее? Мне не в чем было ее упрекнуть.

Тем не менее Вика преследовала ту же цель, что и я: спасти Десмонда. Она решительно подошла к воротам. Ей понадобилось некоторое время, чтобы определиться с тем, что она хочет сказать, и, когда она сделала это, сердце словно сжалось в моей груди.