Она нашла его автомобиль.

Значит, и он где-то рядом; вряд ли он рискнет пойти далеко – слишком поздно.

Трейси резко развернулась, выехала на перекресток и сделала левый поворот на Аврору. Ближайший мотель был на углу. Она въехала на стоянку, выпрыгнула из кабины и заспешила в офис. Не зажившая до конца ключичная кость заныла от напряжения.

Служащий у себя за конторкой смотрел телевизор. Он страдал ожирением, так что ему трудно было даже подняться с места.

– Чем помочь?

Она показала ему значок.

– За последний час молодая женщина, одна, приходила, чтобы снять комнату?

Мужчина поправил козырек красной кепки с рекламой автомастерской.

– Нет.

– Жизнь этой женщины в опасности. Если она здесь, я должна знать.

– Никого такого не было, – отвечал ей толстяк, на этот раз более озабоченно. – Семья какая-то заехала сразу после полуночи. И все, никого больше. А какая она из себя?

Трейси не знала. И уже смотрела сквозь стеклянную дверь на мотель напротив.

– Спасибо, – бросила она, выходя.

Описав на грузовике широкую дугу по стоянке, Кроссуайт вылетела на улицу. Машина, ехавшая в северном направлении, отчаянно засигналила, когда грузовик выскочил на дорогу прямо перед ней и встал, зацепившись левым передним колесом за бордюр. Трейси исправилась и въехала на стоянку мотеля. Табличка показывала, что вход в приемную с заднего фасада здания.

Из-за конторки ее приветствовала женщина крепкого сложения, с дыркой на месте переднего зуба. Трейси показала ей значок.

– Я ищу женщину, она пришла, скорее всего, одна, примерно час тому назад. Могла попросить комнату окнами не на улицу – чтобы потише, поспокойнее.

– Да. Приходила одна, минут сорок пять назад. – Женщина говорила с сильным восточноевропейским акцентом.

– В какой она комнате?

– В 27-м.

– Мне нужно туда попасть.