– Тебя остановил на улице полицейский. Ты рассказал ему, что едешь расклеивать объявления о пропаже кота.

Котар улыбнулся.

– Кота Ангуса. А он сказал, что у него тоже дочки и что они убивались бы, пропади у них кошка. Он даже взял у меня один листок. И что, он позвонил по номеру, который там был указан?

– Нет, зашел сам.

Котар усмехнулся.

– Добрый самаритянин. Надо же. Этого я не предусмотрел. Интересно, почему такие истории никогда не печатают в газетах и по телевизору тоже не показывают? Журналисты только и делают, что ругают вас на все корки; вам это еще не надоело?

– Да, надоело, – сказала она, понимая, что надо, чтобы Котар продолжал говорить и оставался спокойным. Она почувствовала, что для него это спектакль, и надо, чтобы убийца был уверен до конца: звезда этого спектакля – он сам. Не опуская пистолета, она спросила:

– Можно я сяду?

– Только не на кровать, – тут же ответил он. – Я ее только что заправил. На стул – пожалуйста.

Она подтянула к себе стул от письменного стола и расположила его так, чтобы ее было видно через открытую дверь с парковки. Снаружи снова пошел дождь.

– Это всегда тяжело вынести, – сказал Котар. – Ты играешь роль, выкладываешься, а критиков хлебом не корми, дай разобрать твою игру по косточкам. Та блондинка с восьмого канала явно имеет что-то против вас.

– Похоже, правда?

Трейси повела плечом и сморщилась от боли.

– Я про это читал, – сказал Котар. – Плечо?

– Ключица.

– Больно, наверное.

– Даже странно, до чего сильно, такая ведь маленькая косточка. – Женщина послала Трейси умоляющий взгляд. – Может, отпустишь ее, Набиль?

– Не могу. Нельзя останавливаться.

– Ты ведь уже останавливался раньше.

– Откуда вы знаете?