– Ведь это ты убил Бет Стинсон почти десять лет назад.

Котар широко улыбнулся.

– Вы молодец. Нет, в самом деле молодец.

– А я вот подумываю бросить, – сказала она, ломая голову, куда, мать их, подевалась вся полиция и догадался ли этот дурак позвонить в 911. В то же время она ждала подходящего момента, чтобы выстрелить.

– Почему?

– Устала я от этого дерьма, Набиль. От всей этой возни подковерной.

– Это мне знакомо. Из-за этого и я бросил театр. А чем займетесь?

– Буду работать в школе.

– Я и это про вас читал. Что вы преподавали, биологию?

Женщина опять задыхалась, давясь кляпом. Котар бросил на нее раздраженный взгляд, как на досадную помеху, и снова потянул за веревку, создавая слабину. Та, кажется, перевела дух.

– Химию.

– Вам нельзя бросать. Вы бросите, а дураки останутся.

– Может быть, и так, – сказала Трейси. – Ну а ты? Что бы ты стал делать, не будь ты управляющим в клубе?

– Со мной все просто. Я был бы актером.

– Вот как? В кино снимался бы?

– Со временем, может быть. Но сначала я бы вернулся в театр. Сцена – моя страсть.

– И у тебя получалось?

– Да. Я умел вживаться в роль, как никто, понимаете? Режиссеры в один голос твердили мне, как я убедителен.

– А у тебя была любимая роль?

– Конечно, была. Макмерфи. «Полет над гнездом кукушки».