Что ж теперь с ней делать, с Бьянкой Эверси?

Вся беда в том, что Рой Сандор прежде никогда не имел никаких дел с невинными девами, и в его представлении взять такую деву страстно и немножко грубо – это все равно что отнять у ребенка любимую игрушку и ее растоптать. Обидеть на всю жизнь. Оставить грязное клеймо боли и неприятия. И он ловил себя на том, что уже и боится сделать больно этой нежной принцессе. Он-то большой. А она маленькая и хрупкая. Вдруг и в самом деле будет жуткая боль, от которой она уже не оправится до конца своих дней?

А быть с Бьянкой хотелось. Очень. До болезненной ломоты в паху. Бьянка так жарко и жадно откликалась на поцелуи, что он бы никогда в жизни не заподозрил в ней девственницу. Оказалось, что ошибся…

Вот вам и колючка.

Когда карета остановилась перед подъездом особняка, Рой выбрался первым на солнцепек, церемонно подал Бьянке руку. Когда ее холодные пальцы коснулись ладони, по позвоночнику словно раскаленным острием ножа провели. Тело предательски, мгновенно отозвалось на совершенно невинное прикосновение, и Рой подумал, что надо бежать. Иначе сейчас все благие намерения канут в огненную реку неконтролируемой похоти, он утащит Бьянку к себе в спальню, сдерет с нее все эти тряпки и, раздвинув ей ноги, возьмет ее. Так, как хочется. И тогда ей будет больно, и вот этого она уже точно не простит.

Он поймал ее взгляд – непонимающий и как будто виноватый.

Прочистил горло и пробормотал хрипло:

– Идемте, Бьянка.

– Но… – на грани слышимости.

Он посмотрел на ее губы, припухшие, покрасневшие. Вспомнил, какие они сладкие и податливые. Подумал о том, что хотел бы, чтобы она такая… везде была.

И, уже едва сдерживаясь, прошипел:

– Прошу вас… Ни слова. Иначе я за себя не ручаюсь.

Она опустила голову, что-то пробормотала и послушно побрела к входным дверям, слегка сутулясь и шаркая ногами по мелкой каменной крошке.

Платье было приспущено с узкого плеча, Рой не удержался, поправил его. И снова поймал виноватый взгляд. Глаза Бьянки вдруг перестал казаться ледяными. В них оживала синева весеннего неба, отраженная в озерной глади, и от этого сердце в груди радостно подпрыгнуло и забилось так, словно его, Роя, только что представили к высшей государственной награде.

Он потянул ее за собой, завел на крыльцо, а когда оказались внутри, в холле, гаркнул:

– Дора! До-ра!

– Рой, – прошептала Бьянка и удрученно покачала головой, – что не так?

Не удержавшись, он поднес ее руку к губам и поцеловал тыльную сторону ладони.

– Все так, моя дорогая. Но тебе сегодня досталось, и надо бы передохнуть. А я тем временем займусь Левраном Шико. Не оставлять же этого придурка на воле?

– Да, наверное. – Бьянка задумчиво нахмурила тонкие брови.