– Не всякой горный козел проберется, – сказал Фицрой с нервным смешком. – Ну, мастер, и посох у вас!.. Что будем делать с теми героями?

На этой стороне на испуганных конях кружат на месте пятеро всадников, все в железе, но копий не видно ни в руках, ни на земле, явно выронили в бешеной скачке, пытаясь уйти от лавины.

Я пробормотал:

– Можно их убить… Нет, это грубо, лучше ликвидировать. Зачистить. Уменьшить живую силу противника…

Фицрой сказал весело:

– Ты думай, а я пойду переговорю с ними, пока ты решаешь, на кол их посадить или разорвать конями… Ваше высочество, постойте на этих грубых камнях пару минут.

Принцесса послушно спустилась с седла Фицроева коня.

Мы смотрели, как он красиво и уверенно поскакал к ним, не выказывая ни капли страха, остановился прямо перед ними. Я на всякий случай открыл мешок и вытащил снайперскую винтовку, но всадники быстро покинули седла и начали карабкаться вверх по завалу.

Фицрой собрал их коней и вернулся к нам с целым табуном.

– Пусть уходят, – сказал он, блестя белыми зубами и удивительно синими глазами. – Без коней они не воины. На ту сторону перебраться не просто, они вообще и мечи повыбрасывают.

– Ладно, – сказал я с облегчением, – добренький ты у нас зайчик. Вон старый мастер, вспоминая свою молодость, всех бы поубивал!

Рундельштотт принял из моих рук посох, лицо из растерянного стало задумчивым, легонько взвесил его на ладони.

– Стал чуть легче…

– У вас чутье, – сказал я одобрительно. – А я вот грубая скотина, такие тонкие градации не улавливаю.

Он спросил тихо:

– Это что… можно так часто?

– Увы, – признался я, – всего трижды. Больше зарядов там нет. Можно бы еще засунуть штук пять, но пришлось бы уменьшить емкость аккумулятора, а для вас, как мне чуется, собирание магической энергии важнее.

Он кивнул.

– Так и думал. Волшебство я бы сразу учуял. А это некрасиво как-то, хотя, конечно… Все-таки быстрее учись настоящей магии.

– Под вашим руководством, мастер, – сказал я твердо.