Фицрой поднял копье, осмотрел наконечник.

– Неплохая ерунда, – сказал он задумчиво. – Металл из закаленного железа, такое все рубит.

– Как видишь, – сказал я, – не все. А кинжал?

Он высвободил из пальцев убитого рукоять кинжала, осмотрел с критическим интересом.

– Высокая работа. Мастерство не спрятать.

– Можно, – заверил я скромно, – но здесь люди бесхитростные. До вершин гуманизма и очковытирательства еще не доросли.

Рундельштотт все еще морщился.

– Кровоподтек останется. А можно, чтобы…

– Можно, – сообщил я. – Только та рубашка будет толще. Втрое.

Он задумался, Фицрой хохотнул:

– В такую жару?

– Вообще-то, – сказал я, – в жару может охлаждать, а в холод греть. Мастер, в следующий раз поищу в вашем чулане, что вы там еще насобирали…

Фицрой предложил:

– Можно, я?

Рундельштотт не успел среагировать, я отрезал твердо:

– Нельзя! Я ученик чародея, и то пару раз чуть без руки не остался. Там такие защитные заклинания, мастер уже сам их подзабыл, но если сплоховать, не только руку потеряешь…

Фицрой даже отступил на шаг.

– Нет уж, я в ваше логово ни ногой.

Я сказал строго:

– Фицрой, разве можно такое в присутствии принцессы? Как тебе не стыдно? Извинись немедленно!