Осенью настало время ответных дружественных клубных визитов. В частности, торпедовцам противостояли французские клубы, очень прилично смотревшиеся в национальных состязаниях последних лет. Ну, или легенды — что тоже интересно.
Например, 2 октября автозаводцам противостоял парижский «Рэсинг» — тот самый, против которого 20 лет назад блеснул неподражаемый вратарь Анатолий Акимов. Тогда французский клуб был чемпионом страны и одним из сильнейших клубов Старого Света. Несомненно, через два десятилетия положение несколько изменилось, и «Рэсинг» не котировался уже столь высоко на европейской арене. Но в чемпионате Франции, который финишировал в мае, столичная команда оказалась на четвёртой позиции, а через два года и вовсе вошла в тройку призёров. Так что у себя в чемпионате «Рэсинг» занимал примерно ту же позицию, что и «Торпедо» в первенстве Советского Союза.
Тем интереснее последить за ходом поединка. Матч начался непривычно рано для нас — без пятнадцати одиннадцать по московскому времени. Чтобы трудящиеся парижане могли успеть на игру. Удалось собрать 25 тысяч болельщиков. Французы начали бодро: на первых минутах левый край Грийе успел дважды побеспокоить вратаря Альберта Денисенко, который спас от удара в верхний угол и ликвидировал фактический выход один на один. Однако по прошествии десяти минут советские мастера приспособились к схеме 4—2—4 (для питомцев К. И. Бескова и В. А. Маслова подобное построение новинкой не являлось) и начали угрожать хозяйским воротам. На 12-й минуте чёткая комбинация Гусаров (хорошо всё-таки, когда команду пополняет двадцатилетний и сразу умный игрок) — Стрельцов — Иванов заканчивается результативным ударом. Французы отвечают новой угрозой того же Грийе — Денисенко начеку. И их страж ворот Пивуа тоже, в общем, не подкачал. Просто Стрельцов разыгрался. Вот и защитника Марша обыграл, и вратаря, что в ноги бросился, не задел. 2:0. И поехало: вратарь не пропускает, нападение не мажет. Итог — три «дубля»: Гусарова, Стрельцова и Иванова. 7:1 стали сенсацией.
Футболисты «Рэсинга» безо всяких обид уходили в обнимку с московскими победителями. А на что злиться-то? У торпедовцев бывали матчи, когда вдохновение, здоровье и удача позволяли смести любую оборону. Когда же выпадал один из компонентов, — всякое случалось.
6 октября в ответном матче с «Ниццей» что-то не срослось. Пенять на 32-градусную жару не будем: французы выступали в тех же условиях. При том наши поначалу даже повели. Сначала 1:0 после удара Юрия Фалина вместо ожидаемого паса на Славу Метревели. А потом Стрельцов разрядил пушку. Несмотря на этот хороший гол, комментаторы сетовали на слабую, на этот раз, активность Эдуарда. Так ведь, помнится, и у Геракла, сына бога Зевса, не каждый день совмещался с подвигом. Хотя забей наш нападающий ещё разочек — только бог (а точнее, несколько советских начальников) знал бы, как сложилась его судьба. Так не забил же второй! И вратаря Николаи обыграл красиво, и пробил точно — но защитник Когзюр, проведший матч жизни (он потом и пенальти в советские ворота забьёт победный), вынес мяч с ленточки. А затем французы не только вытащили игру, но и смогли победить. Профессионалы!
Завершающий поединок «Торпедо» провело в Марселе с тем самым «Олимпиком», который российские любители футбола знают достаточно прилично. Правда, в конце 50-х годов прошлого века марсельцы играли, прямо скажем, плохо и в 1958 году покинули элитный дивизион. Но не станем сбрасывать со счетов фактор родного поля, а также дружную поддержку земляков. Плюс подоспело подкрепление из той же «Ниццы» (наши на него, конечно, согласились): защитник Гонсалес и нападающий Ужлаки, входивший тогда в сборную страны.
Не помогло всё это «Олимпику». Бесспорно, тут и быстрый гол сказался, проведённый Ивановым с подачи Гусарова. И стрельцовское вдохновение, разумеется. «Вот правый полусредний (центрфорварда играл Гусаров. —
До того «Олимпик» пробовал защищаться внушительными силами. Обязанность отыгрываться привела к оголению тылов. Так что по два хет-трика вышло у Стрельцова и Иванова. И счёт «гастрольный» — 7:1.
Что же дало французское турне игрокам и Стрельцову в частности? Здесь полезно возвратиться к заметке в «Советском спорте» от 3 октября под названием «“Торпедо” в Париже». Б. П. Набоков рассказывал: «Когда наши футболисты проводили разминку, руководители советской спортивной делегации встретились с французскими спортивными корреспондентами. Вопросы сыпались как из рога изобилия. Дело в том, что французы хорошо знают только двух торпедовских игроков — Стрельцова и Иванова. Нам поэтому пришлось, правда заочно, представить всех остальных членов коллектива».
Получается, друзья-форварды в Европе известны. И это неудивительно: дуэт, в отличие от остальных одноклубников, входил в сборную. Так что же, поездка позволила проявить себя на европейской арене доселе неизвестным там автозаводцам, например, вратарю Альберту Денисенко, а Стрельцов ничего не добавил к своей репутации?
Думается, вышло всё гораздо объёмнее. Безусловно, Эдуард выезжал за рубеж уже настоящей «звездой». Его любили, знали, ценили и до осени 57-го. Однако репутацию важно не уронить. Показать себя так, чтобы люди, пришедшие на тебя посмотреть после трудового дня, не ушли разочарованными. Кроме того: несколько матчей с различными противниками позволяют продемонстрировать многообразие дарования. А это Стрельцову удалось с блеском.
Однако настало время вернуться к делам сборной СССР. Как-то незаметно подошла пора главных, судьбоносных даже, учитывая дебютный для наших статус чемпионата мира, поединков в отборочной группе. Важное замечание: в 1957 году не имели значения забитые и пропущенные мячи — ценностью обладали лишь добытые очки. То есть советские 10:0 с Финляндией смотрелись ничуть не дороже польских 3:1 против того же соперника. И 3:0 в Москве принесли, строго говоря, лишь два очка — домашний успех поляков в игре с Советским Союзом совершенно уравнивал шансы команд (при условии, конечно, ещё одной победы конкурентов над финнами, которой они вскоре без проблем и добились). Одним словом, Польша настраивалась на выигрыш любой ценой.
К тому же опять политика в спорт вмешалась. Ведь в 56-м не одни венгры захотели с соцлагерем порвать. Поляки также выступили с протестными акциями в разных городах. А в Познани при разгоне демонстрации погибли около ста человек, более пятисот получили ранения. Кто виноват в таких случаях? Как всегда, советские спортсмены — в нашем варианте футболисты. На них, по обыкновению, и вываливалась ненависть к строю — политики-то далеко, не доберёшься.
В такую вот скрыто бушующую страну, к людям, за год ничего не забывшим и никому ничего не простившим, приехали играть серьёзнейший матч за выход в финальную часть первенства мира советские футболисты. Ко всему прочему, матч зачем-то перенесли из Варшавы в город Хожув: мол, там шахтёры на стадион придут, которые страсть как советскую власть любят. То ли наивность, то ли нечто посерьёзнее.
В общем, подобная гнетущая обстановка не слишком позволяет показать то, что умеешь. Стрельцов, пожалуй, с такой аурой пока не сталкивался. Скорее наоборот: в Австралии болели, чуть разобравшись в игре, за советских, шведские и немецкие зрители оказались воспитанными, компетентными и объективными, а французы, когда их «Рэсинг» громили, вообще хором заголосили под конец: «Тор-пе-до! Тор-пе-до!» Быть может, нечто отдалённо похожее пришлось испытать в Венгрии. Но там всё-таки путёвка в Швецию не разыгрывалась. Оттого и всякую гадость, вроде яблочных огрызков, с трибун не кидали. Однако это я вперёд забежал.
Если же по порядку, то поляки, достаточно внимательно наблюдавшие за нашей командой, отметили, что Стрельцов перед матчем был спокоен и немногословен. И читал постоянно (что именно — они не установили, а нашим и неинтересно): в гостинице, даже за обедом. Но о противнике помнил. «Гжибовски не дал мне развернуться в Москве, — сообщил он польским журналистам. — В Хожуве, думаю, будет удачнее». В Хожуве Гжибовски на поле не появился, однако нападающий о нём не забыл и, нетрудно понять, мысленно готовился к встрече.
А началась она под гром трибун ураганным натиском хозяев. В их составе выделялся тридцатилетний форвард Чешлик, возвращённый в сборную новым наставником (Рышарда Концевича сменил Тадеуш Форыс) и проводивший за неё сороковой матч. Да и остальные поляки действовали на сверхэмоциях и суперскоростях. Хотя гости могли отличиться уже на 2-й минуте в контратаке: Иванов хорошо вышел к воротам, ударил метров с четырнадцати, наверняка, «в окошечко», однако голкипер Шимковяк блестяще отвёл угрозу. Яшин тоже находился в игре: то отбивал мяч на выходе, то бежал назад в ворота, дабы отбить сильный удар в створ, то вновь выбрасывался вперёд. «Мы увидели, — отмечали в книге «Золотой Кубок Европы» А. Вит и В. Владимиров, — самоотверженную игру поляков, их страстное желание победить, необыкновенную старательность, высокую работоспособность, неутомимость. Каждый из игроков сборной Польши сделал больше того, на что был способен, а команда в целом сыграла намного сильнее своего обычного уровня». Яшин не зря назвал после игры Чешлика «дьяволом». Ветеран на 43-й минуте ударом с ходу и в упор из пределов штрафной площади открыл счёт: претензии можно предъявлять исключительно защите и полузащите гостей, так как Яшин убойный удар едва не отразил. После перерыва тот же Чешлик ударом головой с близкого расстояния удвоил польское преимущество. Однако минуты с 75-й у поляков заканчиваются силы. И гол Иванова вытекал из логики поединка: Шимковяк вновь сотворил, кажется, невозможное, но удар был слишком точен и силён. Заключительные минуты СССР проводит в наступлении. Обессиленные поляки с огромным трудом отбиваются, при этом умудряясь остро контратаковать — вновь Яшин выручил. А вот и финальный свисток. Стадион «Шлёнск» ликует, поёт гимн, Чешлика, Брыхчи и Шимковяка на руках уносят с поля.
А польские корреспонденты берут интервью у Г. Д. Качалина: «Проиграли из-за нападающих. Что с ними случилось, не знаю... Плохо играли и тактически. Фланги стали смещаться в центр, создавая суматоху». Дальше главное: «Занервничал Стрельцов. Это ещё молодой парень, неопытный. Он может проявить огромный свой талант, когда в команде лад, когда идёт игра. Когда не получается, Эдик теряет голову. Ему кажется, что он в одиночку может решить все проблемы, взваливает на себя непосильную ношу... Парень очень способный, но натура необузданная. Такой уж он есть...»
Высказывание это вызывает сразу много вопросов. Гавриил Дмитриевич по-прежнему тепло и мягко относится к Эдуарду. И искренне пытается его защитить от вероятной критики. В таких ситуациях правда часто соседствует с невольным искажением фактов. Что и говорить: 20 лет — не возраст. Но и называть «неопытным» триумфатора Стокгольма, Ганновера, Мельбурна, Парижа, Марселя, олимпийского чемпиона, орденоносца, заслуженного мастера спорта — никак нельзя. Поэтому истину стоит искать в иных словах тренера. Про, например, тактические ошибки, когда фланги бросают назначенные им позиции и смещаются, неизбежно создавая «суматоху». На правом и левом краях играли спартаковцы Исаев и Ильин соответственно. Причём первый из них «чистым» фланговиком никогда не являлся, взаимодействуя обычно в качестве полусреднего с правым краем Татушиным. Возможно, и этот фактор сказался. К тому же Иванов, Симонян и, что для нас всего значимее, Стрельцов выступали с травмами. Незалеченными, но такими, которые, по тогдашним меркам, позволяли выступать. И, безусловно, в какой-то момент на гостей подействовало настроение стадиона. То, что Стрельцов, по свидетельству тренера, в отдельные моменты брал игру на себя, сообщает о естественной реакции на чужую агрессию, когда по-человечески хочется ответить сразу и сполна. Отсюда и потери, и неудачные ходы. А что касается завершающих минут, то хозяев, судя по всему, спас случай. Недаром радовались трибуны.
Хотя, собственно говоря, радоваться можно было всего лишь переигровке. Равное количество очков предопределило необходимость дополнительной игры на нейтральном поле, которая окончательно решала, кому ехать в Швецию. Остановились на Лейпциге. Почему — поясню позже. Так как недурно обратиться к играм в родном отечестве. Нельзя же, в конце концов, столь высокомерно оставить без внимания чемпионат страны. Он, по несложным подсчётам, давно (выступали всего 12 команд в два круга) должен был закончиться, однако то одно, то другое отвлекало. Получилось так, что полностью национальное первенство завершилось аж в декабре. Мы остановимся на осени — зимой Эдуарду не до футбола было. А вот игра с «Шахтёром» в нынешнем Донецке любопытна хотя бы тем, что состоялась 26 октября, меньше, чем через неделю после схватки в Хожуве. Первый тайм результата не дал. «Вторую половину, — писал «Советский спорт» на следующий день, — торпедовцы начали в несколько изменённом составе. Центром нападения стал Гусаров, заменивший Фалина, а Стрельцов переместился на место левого полусреднего. Уже на первой минуте (второй половины встречи. —