И муж нырнул в толпу…

Мы с Кириллом остались одни.

– Вам здесь нравится? – после недолгого молчания спросил Кирилл.

– Тут? – показала я на зал.

– В Москве. Вы же приехали из Ведянска.

– А… – невольно я поморщилась. Похоже, новый знакомый намекает на мое провинциальное происхождение. Не очень-то приятно. – И что? – спросила я довольно холодно. – Что из этого?

– Вы, кажется, обиделись? – мгновенно отреагировал Кирилл. – Простите, я не хотел вас задеть или подколоть. Я просто сказал.

– И что дальше?

– Ничего. – Кирилл рассмеялся и взял меня за руку. – Давайте будем друзьями и не будем ссориться. Заключим пакт о ненападении.

– Я на вас не нападала и не собираюсь нападать.

– Это я так… образно выразился.

С тех пор Кирилл стал другом нашей семьи. Он приходил к нам в гости, иногда даже без звонка. Когда я морщилась, Алексей обычно махал рукой и говорил мне: «Да брось, Кирилл свой парень в доску. Ну, пришел и что? Нас от этого не убыло. Посидели-поговорили».

Кирилл любил сидеть на кухне и есть мою еду. Он хвалил все приготовленное мной, отчего я чувствовала легкую неловкость. Довольно скоро я поняла, что Кирилл ходит сюда в основном из-за меня, и поэтому стала сердиться на него еще больше. Я также злилась и на Алексея: за то, что он ставил меня в неловкое положение и ничего не замечал.

Кирилл приходил, садился за стол и смотрел на меня тяжелым взглядом. Я разогревала еду на плите, пока Алексей сновал туда-сюда, громогласно хохоча и заполняя собой все пространство. Алексей не чувствовал, не ощущал наэлектризованного воздуха, в котором витало мужское желание – темное, сгустившееся, как небо перед грозой.

Даже спиной я чувствовала взгляд Кирилла, мне казалось, он раздевал меня глазами, я быстро поворачивалась к нему лицом и натыкалась на его взгляд, который было трудно выдержать.

Алексей же отделывался шутками-прибаутками. В Москве он стал весельчаком, рубахой-парнем, без которого не обходилась ни одна корпоративная вечеринка.

Сначала он меня брал на них, потом перестал, но я туда особо и не рвалась: своей в кругу его сослуживцев я так и не стала. А стоять и подпирать стенку – занятие не из приятных.

Алексей же, напротив, посещал эти вечеринки с удовольствием, он называл их «маленькими выходами в свет». После них он возвращался домой веселый, шумный, с блестящими от выпитого вина и возбуждения глазами. Пару раз от него пахло женскими духами, когда я сказала ему об этом, он хохотнул и помотал головой.

– Аленка, ну ты у меня и ревнивая! Даже не ожидал от тебя, честное слово! Это же просто деловое пати, там бабы вешаются и чмокают в щеку. Так принято, такой дружеский поцелуй. По-це-луй-чик в щечку. И все. Это Москва, понимаешь, Москва!

Этим обычно заканчивались все его разговоры.