— Ты полы в комнате мыл?

— Я. Много там пыли было. Я сверху сначала убирал. Потом пылесосил, а уже потом мыл. Пять вёдер поменял.

— И люк не видел? — хмыкнул следователь.

— Где? В потолке? Тьфу! Какой потолок⁈ Про подвал же речь! Нет! Не видел я в полу люка.

Я, действительно, так много мусора на полу собрал и так мыл, что тонкая щель ею забилась и контрастировала с паркетной «ёлочкой». Зато было видно, что люк долго никто не вскрывал.

— Какой подвал? — подал голос Семёныч. — У нас же второй этаж?

— А пойдёмте, посмотрим, «какой подвал», — предложил следователь.

Я подскочил, демонстрируя мальчишеский интерес. Семёныч встал со стула задумчиво, тяжело и с неохотой.

Люк в комнате квадратно зиял, приглашая вниз. Мы спустились по чугунной лестнице. Семёныч напряжённо и непонимающе хмурился, играя недоумение. Играл, на мой взгляд, бездарно. Его, что, серьёзно «прибила» угроза «посадки»? Странно. Мне раньше думалось, что такие люди должны быть постоянно готовы «присесть». Как Павел Судоплатов, например, или Старинов…

Я искренне веселился, потому что моя уловка сработала, и пытался посмотреть на всё, что я видел раньше, другим взглядом.

— Какой же это подвал? Это первый этаж. Магазинные полки… Склад, наверное, — высказал предположение Семёныч. — Вон и дверь… Только она…

Семёныч оглянулся, мысленно определяясь по сторонам света.

— Только она во двор, почему-то уходит, — неуверенно продолжил «размышлять» Семёныч.

Вот сейчас я ему, как режиссёр всего происходящего, поверил. Молодец, Семёныч! Хорошо сымпровизировал. Мы же не репетировали с ним. И после того случая тут больше ни разу не был.

— Это, как раз, и есть спуск в подвал, — сказал следователь. — Что в том подвале, товарищи?

— О! Не граждане, — заметил я мысленно. — Уже прогресс.

— Не уж-то клад? — спросил я постепенно наполняясь норадреналином и даже немного подпрыгивая от «нетерпения». — Пойдёмте, посмотрим?

— То есть, вы хотите сказать, что ни к этому помещению, ни к тому, что в подвале, вы никакого отношения не имеете?

— Не имеем, — пробубнил Семёныч.

— А вдруг там сокровища⁈ — воскликнул я. — Сейчас скажем, что не имеем, и всё! Тю-тю! Чёрт!