— Летом познакомились. Чуть в табор меня не забрали…

— Тебя? В табор? Почему? Как?

— Как-как? Женить хотели на дочери цыганского барона.

Следователь совсем перестал писать и вперился в меня взглядом с выражением непонимания на лице. Пришлось рассказать, как в меня втюрилась дочь цыганского барона. А цыгане, увидев, как я играю на гитаре и пою, захотели чтобы мы с матерью переехали к ним в Молдавию.

— История… — наконец выдал резюме следователь. — И что, твой цыган? Зачем ты показал ему комнату и документы?

— Я не комнату и документы ему показывал, а инструмент. Рояль. Предлагал купить. Но… Роман пока думает. Сказал, что прошу дорого.

— Да? И сколько ты просишь за рояль? — усмехнулся следователь.

— Пять тысяч рублей.

— Сколько⁈ — удивился следователь. — С ума сошёл?

— Почему сошёл? — надулся я. — Нормальная цена. Я его уже даже настроил. Хотите сыграю? Послушаете, как он звучит!

Я встал из-за стола и быстро пошёл в аккуратно «расширенный» проход в стене.

— Жаль, что вы стену разобрали. Там так тихо было… Спалось хорошо. Да, всё равно рояль вытаскивать и мебель, если продавать. А стену и потом поставить можно будет.

Следователь хотел что-то сказать, потом махнул рукой. А я, не замечая его нежелания меня слушать, прошёл к роялю, на котором стопкой лежали папки с документами, и сел за инструмент.

Та-да-да-дам. Та-да-да-дам. Та-да-да-дам, та-да-да-дам, та-да-да-дам… Прямо с середины заиграл я Бетховена. Рояль играл бурно, как море и шумно, как проснувшийся над ним птичий базар, потому, что я всегда, когда исполнял эту тему, представлял мятущихся над скалами и над морем чаек.

— Ну, вот кто тебя научил так играть? — спросил следователь.

Я провернулся на вращающемся табурете и улыбнулся.

— Вы не поверите, — сказал я.

— А ты скажи, вдруг…

Я покрутил головой.

— Не поверите. Никто меня не учил. Я вдруг сам сел и стал играть. И гитару взял и стал играть. И другие инструменты…