Книги
Джентльмен Джек в России
Хинин — ее опять мучат хинином. Энн приподнимает ей тяжелую голову, ледяная ложка неприятно стучит по зубам. Брызжет адская горечь, иголками вонзается в каждую клеточку тела. Ее будто поднимают на штыки и бросают на ледяные булыжники. И острыми, словно лезвия, пальцами рассекают плоть, выворачивают наизнанку, словно бурдюк. Обмазывают черной вязкой жижей, нефтью, глиной, болотной гнилью. Она проваливается, тонет в этой мути. Как холодно. Какой нестерпимый звон в ушах — уничтожающий смех Софьи, раскатистый, пенно-белый, как водопад, срывающийся в пропасть, как тысячи колоколов мертвого Мартвили. Настойчивый, страшный последний звон, словно вой одинокой ночной вьюги перед выстрелом, словно утробное мычание белого отшельника, что смотрит на нее пустыми глазницами и гладит истлевшей ладонью ее лицо. Он что-то знает. Он протягивает подарок — вкладывает в руку нечто крохотное, хрупкое, пульсирующее, словно сердце. Это овсянка, с желтым хохолком и красной грудкой, тяжело дышит, дрожит, бьет крыльями. Анна раскрывает пальцы, и птица вылетает. Звонким солнечным бликом мечется, кружит по затхлой, умирающей сакле и вырывается на волю через окно, обращая его в многоцветный, солнцем, вином, любовью напитанный витраж Исфахана.
Играя, переливаясь в лучах, глотая прохладу нездешней лазури, она летит над прозрачными реками, холмами в изумрудных кустарниках, над Эльбрусом в белой сванской шапке, над коварным, словно черкес, Казбеком, над обманщиком Тифлисом, млеющим в сладкой дымке базарных харчей, над Севаном и Эриванью, над желтой молчаливой пустыней в ломаных бесконечных линиях сгинувших в песках безымянных жизней. Через горы, через пыль барханов. Туда, где солнце — золотой динар и небо из чистейшей бирюзы. Где реки словно изумруд и горы из лазоревых сапфиров. Туда, где древние стоят мечети, великие, как тот, кому они в моленье тянут минареты, кому поют азаны голосами муэдзинов. К тебе они взывают, о любовь моя.
Туда, где наслажденья бесконечны, где жизнь богата и изысканно-красива, словно узорчатый ковер Тебриза, словно цветные стекла эндеруна, где день за днем и век за веком лежит персидский шах, с пушистой бородой до самых глаз, в шелках и золотой парче, вкушает яства, пьет вино и пригубляет чистый мед любви из драгоценной чаши наслаждений. О звезда моя, о возлюбленная моя.
И каждый день, из века в век, бьет барабан, ревет зурна и глухо стонет трепетный кеман. Три девы в шелковых вуалях, три гурии покорно исполняют пред шахом танец страсти. Кружатся, извиваются, переливают гибкими руками, звенят браслетами и серебром улыбок. Но среди них есть лишь одна, прекрасная, и юная, и бледная. О ней тоскует трепетный кеман. О ней страдает сердце падишаха. Она танцует, прикрыв лицо вуалью и обращая руки к небу, будто молит о пощаде. Танцует и парит, не чувствуя земли, не ведая земного притяженья. Все выше она, все ближе к небу. И вот становится прозрачным перышком — и птичка с желтым хохолком и красной грудкой подхватывает и несет его к холодным звездам, что под рыданья старого кемана день ото дня, из века в век луне слагают вирши о любви и страсти. Богом избранная, Богом воспетая, рисунок творца, звезда звезд, с душой расстаюсь, когда о тебе мечтаю. Жизни жду от тебя. Ты любовь моя.
Послесловие. Возвращение
Анна Листер скоропостижно скончалась 22 сентября 1840 года в Кутаиси или Зугдиди или где-то в дороге. Об этом ни слова в дневнике — он затих 11 августа, в Джгали, скверной деревушке, пораженной, как и все вокруг, лихорадкой. Врачи боролись за жизнь Анны — вливали микстуры, хинин, делали припарки, пускали кровь. Все тщетно. Они лишь констатировали смерть, наступившую «в результате горячки». Возможно, это была малярия.
Энн Уокер перевезла тело подруги в Кутаис. Вероятно, ей помогали хорошие знакомые — генерал Головин и генерал Брайко, московские влиятельные лица, петербургский соплеменник, лорд Кланрикард, лондонский юрист Бродрик… Она писала кому-то обращения, подписывала какие-то бумаги, что-то объясняла, куда-то ездила, ей пришлось забальзамировать тело Анны, терпеливо оформлять накладные, готовить его к перевозке, к последнему посмертному вояжу. Все это жуткое, черное время Энн как-то держалась, пыталась не потерять почву под ногами, не соскользнуть в пропасть горя и безумия. Она мужественно добралась до Москвы, забрала оставленные там личные вещи и карету. В феврале 1841 года была в Шибдене. Тело Анны переправили из Кутаиса в турецкий Трапезунд, оттуда — в Константинополь. Весной оно прибыло в Англию.
Двадцать девятого апреля Анну Листер похоронили в семейной усыпальнице в приходской церкви Галифакса. Могила не сохранилась. Но служители с готовностью отведут вас в северную часть нефа и укажут на подоконник. Там лежат два куска разбитого надгробия, и все еще можно разобрать надпись: «Скончалась 22 сентября в Кутаиси в Грузии и захоронена здесь 29 апреля».
Последняя страница дневника Анны Листер Calderdale, West Yorkshire Archive Service, SH:7/ML/E/24/174
Мисс Уокер, согласно завещанию Анны, написанному до поездки в Россию, стала законной владелицей Шибден-холла. Но прожила в нем недолго. В 1843 году заботливые родственники объявили ее психопаткой и упекли на два года в клинику для душевнобольных. После курса «лечения» Энн переехала в свой родной Клифф-Хилл, где скончалась в 1854-м в возрасте 51 года. Шибден-холл унаследовал Джон Листер, дальний родственник Джентльмена Джека. После его смерти в 1933 году семейный особняк был передан корпорации Галифакса и превращен в музей, в котором до сих пор сохраняются интерьеры времен мисс Листер.
Мариана, пылкая подруга Анны, ожидавшая скорой смерти своего великовозрастного супруга, фатально ошиблась в расчетах: она умерла раньше мистера Лоутона, в 1868 году. Другая любовница, Изабелла Норклиф, скончалась в 1846-м. Сестра Джентльмена Джека, Мэриан, дожила до преклонных лет, почив в бозе в 1882 году… Этих, в общем, ничем не примечательных, тусклых людей вернул из небытия дневник, главное наследие мисс Листер, бережно сохраненный последним владельцем Шибдена Джоном Листером. В 1930-е годы архивом Анны заинтересовалась историк Мюрил Грин. Но прочитав с помощью кодового ключа некоторые зашифрованные места дневника, она поняла, что опубликовать их не может по моральным причинам. В 1950–1960-е годы эпистолярное наследие Анны скрупулезно изучили более раскрепощенные Вивьен Ингем и Филлис Рамзден и составили развернутую, детальную аннотацию ко всем томам.
Жизни и дневнику Листер посвятили свои книги Джил Лиддингтон, Анна Чома, Ангела Штайдле. Самоотверженная и упрямая Хелена Уитбред, скромная жительница Галифакса, в течение 1980-х годов страницу за страницей расшифровывала дневники — и результаты этой трудной, многолетней работы недавно опубликовала в двух томах.
Я, впрочем, узнала о Джентльмене Джеке не из них. Кажется, впервые прочла о ней в самом начале 2000-х в довольно общей, проходной американской книжице об истории феминизма и необычных дам. Называлась она, если не ошибаюсь, «Земля без мужчин». Кратко, в паре абзацев, автор описал жизнь, путешествия и необычные костюмы мисс Листер. Но тогда, признаться, она не слишком меня заинтересовала, и тот факт, что британка умерла в Грузии, обидно ускользнул от моего внимания.
Весной 2019 года телевизионная компания HBO в партнерстве с BBC представила первый сезон сериала «Джентльмен Джек», посвященный жизни Анны Листер в Шибден-холле и ее роману с Энн Уокер. Фильм имел большой успех. Англичанка мгновенно превратилась в поп-звезду и ЛГБТ-икону. Сериал заставил меня вновь, и на сей раз внимательно, прочитать ее биографию. Оказалось, что эта необычная своенравная дама не только умерла в России, она превосходно ее изучила и всем сердцем полюбила, исходила, изъездила ее вдоль и поперек, была в Або, Петербурге, Москве, Нижнем Новгороде, Астрахани, Сарепте… И завершила свой безумный вояж и земной путь на Кавказе.
Все свои перемещения она с маниакальной скрупулезностью фиксировала в дневнике. К моей вящей радости, его русская часть не была еще дешифрована, переведена и опубликована. И значит, мне повезло. Вернее, мне повезло дважды. Одновременно с выходом первого сезона сериала, в мае 2019 года, архив Западного Йорка выложил на своем сайте все 27 томов. Казалось, дело за малым — прочитать их и наконец опубликовать материал о русском путешествии Джентльмена Джека. Но возникли технические проблемы — страница архива не открывалась ни с одного российского сервера. На мои письма и жалобы вежливые сотрудники архива терпеливо слали ответы — сайт исправен, технических проблем не обнаружено.
На помощь пришел мой хороший знакомый, программист и историк Кирилл Финкельштейн, живущий в США. Бросив свои дела, ежедневно он копировал страницы необходимых томов, и я чрезвычайно признательна ему за быструю, бесценную и безвозмездную помощь, благодаря которой уже летом в моем распоряжении оказалась вся русская часть дневника.
Но появилась другая сложность. Бегло просмотрев страницы, я поняла, что совершенно ничего не могу разобрать: безумная скоропись соседствовала с хвостатыми шифрами. Пришлось потратить пару недель, чтобы приноровиться к ритму и понять логику вечно спешившей руки Анны, привыкнуть к слипшимся буквам, нервным сокращениям, полуфразам и полусловам, к хаотичной мешанине английского и французского языков и вкраплениям неверно написанных русских слов. Вместе с дневниками архив предусмотрительно выложил ключ к его шифрам, которым пользовалось несколько поколений биографов Листер. Декодировать записи таким образом оказалось несложно, но процесс требовал усидчивости, терпения, а главное, свободного времени, которого у меня почти не было. Дешифровка двигалась медленно. Но когда Россия вслед за Европой перешла на режим самоизоляции, работа пошла быстрее, и то, что я планировала завершить к осени 2020-го, удалось закончить ранней весной. А дальше — чтение, переводы, изучение, поиски в британских и российских архивах… В этом мне помогали Анджела Клэр, хранитель коллекций Шибден Холла, Дэн Садрон, Дженни Вуд и Дженнифер Брирли, сотрудники архива Западного Йоркшира. Я выражаю мою сердечную признательность им, а также Анне Чома, автору книги о Джентльмене Джеке, Аделин Лим, Марлен Оливейре, Дорьяне Широле, Иване Нике и многим-многим другим «кодбрейкерам», которые одновременно со мной расшифровывали дневники Анны Листер. Их поддержка, общение с ними и обоюдный обмен идеями был важен для моей работы. В результате получилась книга о Джентльмене Джеке и ее дневнике, который стал моим соавтором и проводником в Россию XIX века. Надеюсь, читателям было так же интересно путешествовать с Анной Листер, как было интересно мне.
Приложение. Письма Анны Листер из России