– Ничего такого. Это приказ командира подлодки.

– А русские уже ушли?

– Ушли. Акустик засек торпеды и два взрыва на борту русского корабля.

– А что там, наверху, произошло? – Данила сгорал от любопытства.

– Мы в эфир не выходили. Рация разбита. Возможно, нас выручила еще одна подлодка.

– Или самолет, – сказал стоявший за спиной Аапели подводник.

– Да, кстати, познакомьтесь. Это наш начальник интендантской службы Вэйнамоинен.

– Даниэл, – представился Кривошапкин, – просто рыбак. Родом из Хельсинки.

– Не просто рыбак, – улыбнулся начальник интендантской службы, – я-то знаю, что на таких парнях держатся желудки наших солдат. В вас – наша сила!

– Киитос, – поблагодарил Данила.

– Если поступит команда покинуть корабль, он, Валттери и еще ваши тяжелобольные займут спасательный плот. Плот рассчитан на пять человек, а так как двое «лежачих» занимают больше места, он и врач отправляются вместе с ними.

– А я? – спросил Данила. – А я с кем?

– Ты отправишься со мной и еще тремя матросами.

– А почему я не могу быть на плоту со своими? – возмутился Кривошапкин.

– Потому что ты тоже не вполне здоров. Три больных на одного врача – это уж чересчур. Два здоровых и два больных – вот это правильно.

– Но я уже здоров! – чуть не закричал от отчаяния Кривошапкин.

– Это приказ командира корабля Микки Малиннена, – сказал Аапели, – а приказы не обсуждаются. Вообще на тонущем корабле невыполнение приказа командира корабля карается расстрелом, – грозно произнес старпом.

– На тонущем? – встрепенулся Кривошапкин.

– Лодка серьезно повреждена. Сейчас главное для нас – подняться. Потом запустить дизель. И если машина вдруг не запустится, поступит команда к эвакуации, – разъяснил подводник.

– Но ведь я своих людей лучше знаю, а ваших нет…