– Ты же знаешь, как у нас говорят, выпивка – сильнее человека. Всех наших она заставляет петь старинные песни. А вот я единственный могу держаться… Выпить и не петь. Вот так!

– Хорошо, Оскари. Я ему переведу.

– А он, русский, может выпить и не петь?

– Сейчас посмотрим. Будешь спирт? – шепнул Данила Брониславу.

– Еще спрашиваешь, – ухмыльнулся Вернидуб.

Данила сделал большой глоток.

– Оставь ему.

– Ты же хотел его убить.

– Он уже слепой, нам не помеха.

Бронислав выпил, потряс флягу – в ней еще оставалось немного жидкости. Он закрутил пробку.

В это время над головой, за стенами корпуса лодки раздался взрыв. Субмарину тряхнуло. Данила и Бронислав покатились по рифленой палубе. Раздался еще один взрыв. Казалось, что лодку расплющило и вколотило прямо в морское дно.

Где-то зашумела вода, заскрежетал металл, а рядом закричал человек. Когда снова настала тишина, Данила позвал:

– Оскари, ты цел?

Держась за перила, Кривошапкин пробрался в аккумуляторную. В черном проеме он нащупал что-то мягкое, и его руку обожгло. Это был Оскари. При взрыве его окатило волной серной кислоты. Фактически он преградил ей путь на палубу, на которую упали беглецы.

– Что там? – встревоженно спросил Бронислав.

– Не знаю, наверное, Оскари уже не жилец.

Данила прислушался.

– Не дышит. И сердце не стучит…

– Я думаю, это от болевого шока… Обширный химический ожог.

– Ты говоришь прямо как Валерьянка. С кем поведешься…