― Дело в том, что я знаю, что вы сделали.

Джоанна, прищурившись, посмотрела на Сюзанну.

― Что я сделала? ― усмехнулась Сюзанна. ― Мою дочь только что чуть не съела собака. Думаете, я имею к этому отношение?

― Конечно, нет. Дело не в этом.

― Тогда в чем же дело? Я бы хотела вернуться к дочери.

Джоанна поджала губы в ответ на поведение Сюзанны, затем сказала:

― Я знаю, что вы взломали конфиденциальные записи пациентов. Виктора Петерсона.

Сюзанна постаралась сохранить невозмутимое выражение лица, чтобы ненароком не подтвердить абсолютную правоту босса.

― И, ― с нажимом добавила Джоанна, ― вы воспользовались логином медсестры Конни. Сработало предупреждение ИТ-безопасности, когда вы получили доступ к такому старому конфиденциальному делу. Мне было интересно, почему Конни просматривает записи мальчика, который приходил сюда более десяти лет назад, поэтому я попросила охрану включить видеозапись.

Сюзанна скрестила руки на груди, словно пытаясь прогнать чувство вины.

― И другая проблема в том, что в последнее время вы пропускаете приемы.

Сюзанна ничего не ответила. Она не могла этого отрицать — то тут, то там она пропускала приемы, так как была занята заботой о Мэй и попытками придумать, как ей выстроить дело против секты.

― Я не совсем понимаю, что происходит, ― продолжала Джоанна, ― но если вы хотите сохранить свою работу, вам лучше следить за собой. Я не потерплю такого поведения от своих сотрудников.

Сюзанна хотела возразить, но Джоанна не позволила.

― Что бы вы ни говорили, это не имеет значения, доктор Матис. Вы находитесь на карандаше у правления.

Будучи семнадцатилетним ветераном госпиталя, Сюзанна была слишком потрясена, чтобы ответить.

Джоанна покачала головой.

― Мне очень жаль, правда, но так уж сложилось.

Джоанна повернулась и направилась в свой кабинет.

― О, ― вспомнила она перед уходом. ― Поскольку вы находитесь на пересмотре, доктор Бреннер будет представлять больницу на конференции психиатров в Чикаго в декабре. Надеюсь, вашей дочери скоро станет лучше, ― заключила она.