— Алхимия… что это такое? — спросила та, поддерживая скорость бега из последних сил.

— Я уже ответил на этот вопрос… — вздохнул я.

— А бездарные могут ее использовать? — переформулировала та свой вопрос.

— Да, Алхимией может пользоваться каждый, кто готов потратить на ее изучение уйму времени… — решил я дать более развернутый ответ. — И оплачивать печати ценой своей жизненной энергии.

Я, к слову, еще в тринадцать мог считать себя Алхимиком низшего ранга… будучи Марком Макаровым. Но это был лишь единичный случай. Обычно люди не изучали ее ввиду того, что у них была мана. А те, кто решался на это, низший ранг получали как минимум лет в шестнадцать.

— А если человеку осталось жить меньше месяца? — поступил от подруги наводящий вопрос.

— Ну, месяца на нормальное изучение Алхимии точно не хватит… — глядя перед собой, ответил я. — Если видишь толстого, больного, либо же дряблого Алхимика, можешь быть уверена, что он полный ноль в этой науке… чем сильнее ты физически, тем большую ценность ты себе присваиваешь.

— Не понимаю… — задумалась та, сбавив ход еще сильнее и остановившись. — Хочешь сказать, у меня нет шансов?

— У тебя рак, Фумико… — остановился я перед ней. — С одной стороны, это твоя слабость, но с другой, это хороший инструмент для понимания стоимости своей жизни.

— А можно поконкретнее? — приподняла та бровь, с которой стекла капля пота.

Отвечать на ряд вопросов становилось лениво, но все же я вошел в положение и решил ответить на все.

— Скажи мне вот что, перед тем как ты смирилась со своей участью, что ты испытывала? — начал я с вопроса.

— Ну… мне кажется, я успела испытать все… от дикого желания вылечиться до попытки свалиться с моста… — задумчиво ответила Фумико. — Но позже решила оставить все, как есть, и отпустила руки.

— Хм… это нормально. Главное то, как много эмоций ты пережила до того, как отпустила их… — отметил я. — Ты знаешь цену своей жизни… понимаешь, что она ничего не стоит относительно Алхимии. И это важно знать новичку…

— Я просто хочу иметь что-то, что помогло бы прожить чуть дольше… — пожала та плечами, глядя вниз и тяжело дыша. — Если у меня есть хоть маленькая возможность, я готова ей воспользоваться.

— Даже ценой жизни?

— Ценой всего, Эйджи-кун, — выпалил та серьезно, посмотрев на меня. — И я не шучу.

— Ладно, поговорим об этом позже, пошли уже, иначе только к вечеру вернемся, — махнул я той рукой, оставив вопрос незавершенным. На что та лишь грустно кивнула.

Дальше шли пешком, что позволило больной девочке отдышаться и прийти в себя.

Иногда казалось, что месяц на жизнь ей врачи дали с авансом. Возможно, они имели в виду полную отключку, так как по ней нельзя было сказать, что она и неделю нормально прожить сможет.