— Нет!

Джереми снова чертыхнулся, на сей раз скорее уныло, чем гневно.

Его лицо вытянулось, взгляд стал озабоченным, мозг работал с бешеной скоростью, стараясь осмыслить новые обстоятельства. Люси молчала, сгорбившись на сиденье — не в силах понять происходящего, она снова мучилась страхом.

— Ты позвонила в полицию? — спросил он сурово.

Люси покачала головой.

— Нет. Ты мне позвонил как раз в тот момент, когда я обнаружила тело Ива. Я была так потрясена, что убежала оттуда, ничего не соображая. Наверное, это надо было сделать?

— Как раз нет! — воскликнул Джереми. — Пока дети у нее, она не должна чувствовать себя загнанной в угол. Сначала освободим детей, а уж потом заявим в полицию.

Потом, будто сказанное меняло все, он нажал на газ и быстро выехал на автостраду.

— О чем же она должна была мне рассказать? — встревоженно настаивала Люси. — И куда, в конце концов, мы едем?

— Я ни в чем не уверен, но мне почему-то кажется, что она должна была заехать к своей матери.

— К своей матери?

— Приемной матери, — уточнил он. — Номера телефона я не нашел, но знаю, что она живет в Мериншаль, что находится в Крез. Судя по тому, что говорила мне Анжела, это совсем небольшой городок — меньше тысячи жителей. Забытое богом место, как она выражалась. Если это так, нам будет нетрудно их отыскать.

— Ты знаешь, как ее зовут?

— Массо. Ее зовут Мишель Массо.

— Но ведь нет никаких гарантий, что она поехала именно туда? — упрямо возражала Люси.

— Нет! Но других вариантов тоже нет. Чего ты хочешь? Сидеть в Париже и ждать, пока она еще что-нибудь выкинет, или ехать за ней следом в единственном вероятном направлении?

— А почему ты думаешь, что она поехала к матери?

— Я ее знаю. Теперь она считает, что она — это ты, поэтому дети должны быть с ней. Но идти ей некуда, а мне она сказала, что поедет на юг. Думаю, что она поехала к матери, чтобы выяснить отношения. Прежде всего потому, что приемные родители никогда не говорили ей, что у нее есть сестра-близнец, хотя сами прекрасно знали это. Если она явится к матери под именем Люси Жилло, то покажет ей, кем могла бы стать, если бы они взяли на удочерение другую девочку, то есть тебя. Или кем бы она могла быть, если бы они оказались хорошими родителями. Ведь она уверена, что все ошибки в ее жизни совершили другие: родители и особенно ее сестра.

— Я?

— Нет, ее сводная сестра. Ребенок, который появился у ее приемных родителей, когда ей было пять лет. Она всегда повторяла, что ее жизнь пошла под откос в день, когда родился этот младенец. Родители сразу потеряли к ней интерес, а потом захотели от нее избавиться, отправив в пансионат. Она считает, что во всем виноваты они. Но, по-моему, просто в детстве она не была счастливым ребенком. Я познакомился с Анжелой, когда она была подростком. Это была девица с резким характером, готовая решать все проблемы не совсем законным путем. Помню, что в пансионате у нее были установлены психические отклонения, и в возрасте семнадцати лет она прошла в курс лечения в специальной клинике. В то время мы почти не общались, я потерял ее из виду и не знал, где она и как живет. Мы встретились лишь два года спустя у общих друзей: Анжела выглядела вполне здоровой, уверенной в себе, спокойной. Но потом я заметил, что у нее бывают вспышки совершенно беспричинной ярости, которые она не в состоянии контролировать. Иногда было достаточно какого-то пустяка, ничтожной детали, чтобы она впала в такое неистовство, что было сложно ее успокоить.