– Садись. Устраивайся поудобнее. Ствол засунь себе в рот. Вот так, молодец… – Отдавая приказы монотонным голосом, Хинкис заткнул уши. – Нажимай курок.

Грохнул выстрел, вынося Гамлиэлю затылочную кость, забрызгивая крашеную фанеру кровью. Могучее, натренированное тело бойца спецотряда «Кидон» вздрогнуло и опало. Дымящееся ружье соскользнуло на пол.

Бруно погасил свет и вышел, аккуратно прикрыв за собою дверь.

Вчера зарядил нудный дождик, и нас уже не вывозили в поле. Сразу после обеда мы дружно разобрали палатки, погрузили школьное имущество на грузовик, а рабсила набилась в «пазик» – и пела всю дорогу.

Дома я доказывал маме, что не исхудал вовсе, а даже поправился на колхозных харчах, но она всё равно закормила меня. Я охотно изображал послушание – заряд позитива в мамульке не иссякал, и видеть, как блестят её глаза, как яркие от природы губы то и дело складываются в радостную улыбку, было приятно до счастливого нутряного сжима.

С вечера я нагладился и высыпал из сумки-портфеля содержимое – пора класть учебники, отмеченные десяткой.

– Совсем памяти нет! – пробормотал, обнаруживая в недрах сумки забытую «анкету» – общую тетрадь на девяносто шесть листов с вырезками из журналов, заклеивших всю обложку. Инна передала мне свой «откровенник» ещё на последнем звонке.

О «анкета»! О прародительница соцсетей!

Мальчишки не заводили «анкет», считая их чисто девчачьей забавой, но охотно отвечали на вопросы – отличный повод «лайкнуть» одноклассницу. А вдруг она сама тебя «зафрендит»?

Страсти порой разгорались шекспировские. Девушке вдруг открывалось, что её лучшая подруга, коза такая, назвала любимым того же парня, что и она. А объект их взаимного обожания, оказывается, питает нежные чувства и вовсе к какой-то замухрышке из параллельного… Ну и кто он после этого?

Я уселся за стол и вооружился ручкой. «Анкета» – дело серьёзное. Девушки всем конклавом примутся тщательно, изощрённо, въедливо анализировать ответы, так что промахи недопустимы. А то и «забанить» могут…

На первой странице, изрисованной дефицитными фломастерами, распускались пышные сиреневые, розовые и фиолетовые цветы. Между лепестками порхали бабочки с открыток, а на свободное место Инна вписала правила:

– Не буду, – пообещал я и перевернул страницу.

Лист с содержанием заполнили почти все из класса. Последним числился Володька Лушин, комсорг школы. По слухам, он поступил-таки в МГИМО.

Я аккуратно вписал свои имя и фамилию, год рождения, плюс – номер страницы с моими ответами. Любопытствуя, пролистал «анкету». Тетрадь сама раскрылась на «секретике» – листе, согнутом в треугольник. Надпись на нём гляделась суровым грифом – «Секрет. Не открывать!».

Улыбаясь, я развернул листок с красочным изображением толстой чушки. Тут же вился красивый Инкин почерк: «Ну какая ж ты свинья! Ведь написано – нельзя!»

Пролистав ответы, слова песен, «гадалки», я нащупал ещё один «секретик» – на этот раз лист складывался в узкую полоску. «Хочешь увидеть слона?»

– Хочу! – хихикнул я.

Разложив лист наполовину, обнаружил лукавый совет: «Иди дальше». Иду. И что у нас на развороте? «Пока ты шёл, слона съели волки, остались от слона попа да иголки!»

– Прелесть! – восхитился я, улыбаясь, как дед – проказам внучек. – Пишем. «Есть ли у тебя брат или сестра?» – Есть. «Твой любимый праздник?» – Новый год. «Твоё любимое блюдо?» – Хм… Ладно, обойдёмся без изысков… Жареная карто-ошка… Так… «Твоя любимая группа?» – Ну тут я не оригинален… «АББА».