Кто были эти люди, чьи голоса я слышала в забытье, когда провалилась в раковину вслед за Клаусом?

Зачем меня засунули в это тело? И где теперь настоящая его хозяйка?

Одни вопросы без ответов…

Я думала, что быстро пойму, но пока ничего путного не вырисовывалось. Чужой мир, чужие люди вокруг, чужая эпоха. И я — игрушка в руках кукольника, который хочет, чтобы я делала то, что ему надо.

А вот фигу.

Я буду делать то, что сама захочу. Сломаю матрицу, сделаю так, чтобы кукольник разозлился и отправил меня обратно!

Если, конечно, ему не проще будет меня убить…

Нет, не думаю. Всё же процесс переноса сознание в другое тело должен быть слишком сложным, чтобы разбрасываться попаданками направо и налево. Я им, этим кукольникам, нужна живая и здоровая. Впрочем, исключать нельзя ни одной версии. Пока.

Вернулась Лизбет, подталкивая перед собой другую младшую горничную — чуть постарше и чуть потолще. Энни была некрасивой и негармоничной. У неё на лице сидел большой мясистый нос, а губы под ним то и дело сжимались в тонкую полоску. Румянец на щеках выдавал в девушке деревенскую жительницу, обветренные красные руки подтверждали этот факт. Энни присела неуклюже, а Лизбет сказала:

— Вот, миледи, привела.

— Энни, скажите мне, пожалуйста, вы знали, что Берта была замужем?

Девушка наморщила лоб, отчего её брови сошлись на переносице, и выпятила нижнюю губу. Ответила грубоватым голосом:

— Точно чтоб — не знаю. А вот однажды Берта обмолвилась, что муж-пьяница лучше, чем муж-картёжник, да что она не понаслышке знает об этом. Значит, уж точно была замужем, и муж её проматывал деньги в карты.

Логично.

Я кивнула ей, сказала:

— Спасибо. Можете идти обе.

Лизбет помялась и спросила:

— Миледи, простите, пока нет мисс Брайтон, быть может, я могу вам помочь?

— В чём? — удивилась я. Поквохтать и посуетиться надо мной?

— Ну как же, снять корсет, расчесать волосы… Я умею, вы не сомневайтесь!