Они не отвечают напрямую, но у них очевидно есть новости, зачем бы еще им приходить сюда в такой поздний час? Кроме того, Фиона замечает в них определенное настроение, они кажутся взволнованными. Что это значит?

– Каково полное имя вашей жены? – спрашивает женщина.

– Ли Энн Флетчер. Я вам уже говорил.

– Она никогда не пользуется другим именем?

Марк качает головой. Он выглядит заинтригованным.

– Что ж, ее настоящее имя Кэйли. Было, – услужливо встревает Фиона. Марк и полицейские быстро поворачиваются к ней. Фиона не знает, как представиться. Она никогда не имела дел с полицией. Она кратко, почти жалко машет рукой, и тут же об этом жалеет. Она не хочет показаться глупой, фривольной, потому что ситуация очевидно противоположная. Она быстро опускает руку. – Меня зовут Фиона Филлипсон, лучшая подруга Ли. Мы тесно дружим больше двадцати лет.

Фиона знает Ли дольше, чем Марк. Она не добавляет этого вслух, ей не нужно, она знает, что полицейская поймет ее заявление, ее верность. Любовь Фионы была первой. Полицейская поймет это. Мужчины не понимают женскую дружбу. Не по-настоящему. Они не способны осознать потрясающую глубину несексуальных отношений.

– Кэйли? – говорит Марк, не утаив шока. Еще один удар его телу, его эго. Фиона кивает и виновато улыбается ему. Она не хочет, чтобы он неправильно ее понял, она считает Марка умным парнем, отличным мужем, но, что ж, Фиона лучшая подруга. Она лучше знает Ли. Это факт. Что она как раз и доказала.

Они вместе жили и поддерживали друг друга, карабкаясь по карьерным лестницам, сползая вниз. И вот они двадцать с плюсом лет спустя – Ли, уважаемый старший бизнес-консультант в огромной мировой компании, а Фиона работает на чрезвычайно престижную фирму дизайна интерьеров, среди чьих клиентов насчитывается множество людей, появлявшихся в журнале «HELLO!»

– Да. Ее звали Кэйли и ей совсем это не нравилось. В нашей молодости часто случалось, когда мы выходили гулять и кто-нибудь незнакомый – обычно парень, считающий себя умным и очень оригинальным – начинал петь припев «I Should Be So Lucky», услышав ее имя. Фиона напевает песню на случай, если им нужно напоминание. Но затем резко прекращает, понимая, что никому не нужно напоминание песни Кэйли, и это явно не место и не время для пения. – Извините. Не знаю, что со мной не так. Наверное, стресс. – Все кивают. Они понимают. Фиона продолжает: – Ее мама австралийка и там это популярное имя, но не здесь. Ли просто не нравилось этим выделяться. Она довольно стеснительная, если на то пошло. Она официально его сменила. Примерно за год до знакомства с тобой, Марк. Разве она никогда об этом не упоминала?

– Нет, не упоминала. – Марк откидывается на их удобный диван. Он выглядит сильным – обычно – но этим вечером кажется меньше. Диван проглатывает его. Он ошарашен. Растерян.

– Тогда ушло какое-то время, чтобы привыкнуть, – признает Фиона, сочувственно глядя на него. – Я все называла ее Кэйли, но это очень ее раздражало, поэтому мне пришлось приучиться звать ее Ли. Я думаю, имя ей идет и оно легко слетает с языка. Теперь я никогда не оговариваюсь, только так ее и называю. – Это неловко. Кто бы мог подумать, что Ли утаила это от него? Этот стыд витает в воздухе.

– Взгляните на это фото, пожалуйста.

Полицейская протягивает Марку распечатанный листок. Он не может сдержать улыбку. Фиона заглядывает через его плечо, чтобы увидеть, что осветило удовольствием его взволнованное, покрасневшее лицо.

Она так хорошо выглядит!

Но затем переменчивое лицо Марка снова меняется, он просто не может следить за своими эмоциями, так безжалостно они его охватывают. Он растерянно смотрит на полицейских.

– Где это снято? – спрашивает он.

– Я не уверена. Где-то в Лондоне, – отвечает полицейская.

– Когда?

– Примерно в Рождество.