— Проклятье! — Карнаж обернулся в седле. — Если ты хочешь добираться по большой дороге, валяй! Но без меня. Ты убила двоих гвардейцев и сейчас по твоей милости нас ждет петля! Правду сыскать можно теперь только в северном королевстве, а на южных дорогах тебя засветит такой вот медальон, и разбираться никто не станет. Живо будешь показывать свой раздвоенный язык всем проезжим с какой-нибудь высокой ветки придорожного дерева

— А что ты есть собрался? Рыбки наловить? Извини, я где-то позабыла снасти и лодку.

— Мы хотя бы сможем напоить наших лошадей. Если мы этого не сделаем, то скоро пойдем пешком.

— Морской водой?

— Нет, с помощью вот этого, — Феникс продемонстрировал найденный им в сожженной деревне старый, каким-то чудом уцелевший глиняный горшок.

— Да уж. То-то ты с ним носишься, как курица с яйцом! — зло ответила полуэльфка и отвернулась.

— Гюрза?

— Что?!

— Заткнись!!!

Они молча доехали до побережья. Привязав коней у высохшего дерева Карнаж предложил наемнице сесть и ждать, а сам достал из торбы довольно объемистый мешок, затем нарвал листьев лопуха и ссыпал в них что-то из мешка, обильно полив остатками воды из фляги, не обращая внимания на возмущенные крики полуэльфки. Затем, пошел к морю, вымыл глиняный горшок и набрал в него воды. После чего не слишком глубоко закопал в землю сверток из листьев развел поверх костер и поместив горшок на огонь. Пока морская вода закипала, полукровка удалился и, судя по доносившимся до наемницы утробным звукам, основательно очищал желудок от постоянно принимаемых им все это время сухих эликсиров.

Вернулся к костру он бледным и изможденным. Присел, снял куртку и принялся деловито выдирать из крепежей перья феникса, вставляя вместо них кисточки из кожаных полосок. Теперь одежда в чем-то походила на феларские куртки, характерное украшение хоть как-то помогало отвести глаз от ран’дьянского покроя. Мокрые волосы, которые он тщательно промыл от ларонийского состава, пока набирал воды у моря, Феникс стянул полоской черной ткани.

Вода достаточно покипела, и Карнаж отставил сосуд на камень, чтобы она остудилась. Подождал ещё немного и палкой разворошил костер, сгреб угли и развел его на новом месте.

— Попробуй, — «ловец удачи» указал наемнице на горшок.

Та подозрительно на него покосилась. Феникс усмехнулся и сам отпил, довольно отер губы и протянул сосуд полуэльфке.

— Отравить меня вздумал? — недовольно проворчала Гюрза и жадно припала к горшку. Пока она утоляла жажду, полукровка откопал сверток из листьев, осторожно развернул его, скинул перчатки и принялся неторопливо поглощать рассыпчатые белые зерна, от которых в холодный воздух поднимался густой пар. Полуэльфка с интересом подсела к нему. Карнаж положил развернутые листья на землю. Наемница осторожно попробовала. Блюдо было каким-то безвкусным, источая меж тем довольно приятный запах.

— Что это? — спросила с набитым ртом Гюрза.

— Гохан[4], его выращивают на острове Палец Демона, там он что-то вроде пищи и денег одновременно.

— Не знаю, как деньги, на острове Палец Демона не приходилось бывать, но как пища он так себе, — скривилась полуэльфка.

— Не хочешь — не ешь. Приправ у меня нет. Зато хоть какое-то горячее разнообразие среди наших харчей! — возмутился Феникс.

Гюрза лукаво улыбнулась в ответ. Насытившись, они сидели у костра под звездным небосклоном и ждали, пока приготовится вода для лошадей. Шум моря перекликался с уханьем сов. Ветер уснул где-то в полях. Полуэльфка уверенно перебралась ближе к Фениксу и уснула, завернувшись в плащ у него на плече. А «ловец удачи» не спал, подбрасывая сухих веток в огонь. Вокруг было тихо, спокойно. Когда-то давно здесь кипела жизнь и из разбросанных тут и там деревень по вечерам разносился гул голосов и шум домашней живности. Теперь же тишина шествовала степенно меж обгорелых развалин, что остались посреди невспаханных полей, бросая на землю причудливые лунные тени. На отмели неподалеку лежал наполовину присыпанный песком остов рыбацкой лодки. Она догнивала свой век здесь, на краю мира. Дальше, там, за морем, где-то в темноте, которую прорезали блики и сияния ночного светила по водной глади, за много миль, находился остров Туманов. Те из мореходов, кто уплывали дальше, рано или поздно не возвращались, будто и правда, как по старинным сказаниям, попадали на край бытия.