Как всегда происходит со мной в таких ситуациях, паника мгновенно отступила под натиском хладнокровия. Если чернокнижник докопается до глубин подсознания эмпира, тому точно не выжить. Если колдун найдет самое уязвимое воспоминание, то ударит по нему – уничтожив волю и сознание Зоргана, доведет его до сумасшествия! Но интуиция подсказывала мне: этот чужак был не очень опытен – виртуоз своего дела перевернул бы память жертвы за пару мгновений. Здесь же трудился новичок, трудился беспринципно и поспешно. Обмануть такого – дело несложное и благодарное.
Итак, нужно действовать без промедления. С детства я помнила наставления воеводы Нелюда о том, что самый лучший способ вывести человека из ступора – сделать что-то неожиданное. Если чужак не проник достаточно глубоко, хватило бы простой пощечины, но в данной ситуации требовалось нечто иное, гораздо более действенное.
– Зорган, – я сжала в ладонях искаженное мукой лицо любимого, – ты меня слышишь?
Я очень надеялась, что он меня слышит. Если виконт не отреагирует на спокойный, ровный голос, это будет означать только одно – помощь опоздала.
Безмятежный, лишенный интонаций вопрос вошел в сознание испуганного эмпира только потому, что в нем отсутствовали эмоции. Зорган кивнул, не ощущая самого себя. Собственно, ему казалось, будто его уже нет. А как еще прикажете себя чувствовать, когда вам не подчиняются собственные мысли?
– Слушай внимательно, – с прежним спокойствием продолжила я. – Посмотри мне в глаза. Ты меня видишь?
Эмпир собрал остатки воли в кулак, судорожно вздохнул и попытался сосредоточиться на просьбе любимой. Странно, но усилие подействовало – перед глазами прояснилось, и Зорган смог-таки увидеть девушку, даже рассмотреть иней на ее ресницах и снег в черных волосах. Эмпир кивнул.
– Зорган,
– Иней, – выдохнул виконт. – У тебя на ресницах иней.
Понимая, что нельзя больше терять ни мгновения – еще пара секунд, и Зорган снова растворится в безотчетных фрагментах воспоминаний, – я нежно вытерла холодными ладонями мокрые щеки эмпира и коснулась замерзших губ поцелуем. Я почувствовала вкус талого снега и прерывистое дыхание любимого мужчины.
– Ты нужен мне, – прошептала я. – Ты очень нужен мне. Чужака можно прогнать, главное, делай все, как я скажу. Понял?..
Неожиданный поступок Рогнеды на время вырвал эмпира из западни, в которую угодил его разум. Виконт не чувствовал ни холода, ни летящих в лицо колючих снежинок, ни рук любимой у себя на плечах – только усилие воли, напряжение всех сил. Чужак в его голове неуклюже ворошил память, но никак не мог добраться до чего-то важного, значимого. Искал слабину, но не находил. То ли Зорган, сам того не ведая, сопротивлялся, то ли чернокнижник был неумелым в подобных манипуляциях и потому тщетно копошился в слишком давних воспоминаниях, увязая в них, словно в болоте.
– Смотри мне в глаза, – потребовала я.
Зорган послушно поймал пристальный взгляд девушки. Мысли вымело из головы. Даже чужак отступил под неведомым натиском.
А я пристально вглядывалась в неподвижные глаза виконта и нараспев говорила то, чему много лет назад научилась у воеводы Нелюда. «Не сдавайся! – словно молитву твердила я. – Борись, сражайся за себя!» Ведь воля к победе – сродни магии, а любовь – сильнее любого колдовства. Тогда я не знала, получится ли у Зоргана одолеть чернокнижника. Но иного выбора не оставалось, а надежда, как известно, живуча.
– Видишь комнату, Зорган? Большая комната, в которой нет окон и очень темно? Видишь распахнутую дверь?
Виконт на миг опешил от этой странной речи, а в следующее мгновение зрачки темно-синих глаз любимой девушки, заглядывающих, казалось, в самую его душу, разверзлись, заполнив мир тьмой. Только теперь эмпир с ужасом понял, что
– Беги на свет и захлопывай двери…
За спиной эмпира что-то тихо и настойчиво скреблось. Как будто десятки мышей пытались процарапать коготками каменную кладку. А еще через мгновение раздался безобразный грохот. Виконт испуганно оглянулся и увидел, как позади него ломится в закрытые двери что-то огромное и злобное. Высокие створки сотрясались и дрожали под ударами. Вот одна из петель не выдержала – вылетела из стены… Зорган не стал дожидаться последствий и рванул прочь. Он не чувствовал усталости, не задыхался от бега – здесь отсутствовали все привычные человеческие ощущения, но страх… глубокий животный страх, от которого вставали дыбом волосы… этот страх никуда не делся. Напротив, лишь стал сильнее.
Он успел выбежать вон из комнаты до того, как дребезжащие створки с грохотом распахнулись и в открывшийся черный проем по стенам, потолку и полу устремились извивающиеся черные щупальца. Будто растущие с огромной скоростью гибкие лозы, они заполнили пространство и ползли следом за жертвой.