Лиззи гневно прикусила нижнюю губу и ответила ударом на удар…
– Ну уж нет! – рявкнул неведомый колдун. – Чтобы какая-то ведьма…
И он устремил вперед всю силу, которую имел…
– Беги, зови всех на помощь! – Бальдур хлопнул по плечу напряженно замершего Вольдемара, не сводящего с любимой испуганно расширенных глаз. – Одной ей не справиться!
Эмпир глубоко вздохнул, приходя в себя, коротко кивнул и кинулся на улицу, громко выкрикивая имена друзей…
Первым на его зов откликнулся Зорган, выскочивший из избы с горшком сметаны в руках и визжащим драконом, лихо восседающим на плече эмпира, вцепившись в его камзол. Виконт грязно выругался, узрев в небе над своей головой ослепительно сияющее пятно смерча, в центре коего угадывалось уродливое мужское лицо, злорадно хохочущее во все горло…
– Бей! – подзуживающе визжал дракон в ухо Зоргану. – Мочи негодяя!
Плохо соображая, что он делает, эмпир плеснул в сердце смерча сметаной, а следом запустил и сам увесистый глиняный горшок… Посудина полетела точно в хохочущую колдовскую морду! Смерч мгновенно всхлипнул, схлопнулся и пропал…
Неожиданно Лиззи поняла, что в окружающем ее пространстве произошло какое-то необратимое изменение. Голова волшебницы чуть не раскололась от внезапной боли, к горлу подкатила тошнота, затылку стало холодно, телу жарко, а тут еще перед глазами промелькнуло искаженное ненавистью уродливое мужское лицо, облепленное мокрыми от пота волосами и густо уляпанное чем-то белым…
– Пожалеешь, – пообещал напоследок охрипший от усилия голос. – Вы все пожалеете, клянусь, чтоб мне к демонам провалиться!
А потом неизвестный колдун (которого Лиззи так и не успела толком разглядеть) отступил. Просто исчез, и все. Последний натиск волшебницы растворился в пустоте. Чувство было такое, словно она взяла замах, да промазала и теперь закручивается в тугую спираль. Если сейчас не остановится – изничтожит сама себя. «При должном коварстве и из отступления можно извлечь победу…» – еще успела подумать Лиззи, а потом рванула силу обратно – в укромные уголки сознания. Новая вспышка боли пронзила голову одновременно со вспышкой молнии. Волшебница подавилась вдохом и распахнула глаза…
Такого унижения Гедрон не испытывал еще никогда в жизни. Сначала ему в глаза выплеснули поток густой, жирной сметаны, а затем прямо в лоб чернокнижнику угодил тяжеленный горшок, едва не раскроивший ему череп. Колдун ахнул от возмущения, взвыл от боли и отступил, поклявшись отомстить… Сейчас он неловко, подвернув под себя ногу, полулежал в луже зелья, растекшегося из перевернутого котла, прижимал ко лбу холодную поварешку и ругался самыми страшными словами, какие только знал. Призывал кару богов на головы унизивших его сопляков, обещал самому себе или расквитаться с обидчиками, или провалиться к демонам, плакал и всхлипывал. На лбу Гедрона медленно наливался огромный лиловый синяк…
Я сидела с отвисшей чуть ли не до пола нижней челюстью, ибо в зеркале, вернее, в коридоре, в который оно превратилось, отделенный от меня прозрачным стеклом, стоял мужчина невероятной красоты…
– Так-так… – Красавец озабоченно нахмурился. – А я-то считал, будто этот модуль связи давно пришел в негодность. Ошибался, получается! Нужно как-нибудь самому прибыть на Ледницу, провести техобслуживание модуля, в настройках покопаться, микросхемы перепаять…
– Чего-чего? – оторопело переспросила едва вышедшая из ступора я. – Микро… как?..
– А-а-а, не заморачивайся, – великодушно махнул рукой мужчина. – Все равно не поймешь. У тебя ведь технического образования нет?
– Э-э-э… Нарронская академия благородных девиц, – нашлась я и скромно уточнила: – Училась там. Чему-то. Недолго, правда… Начальный общий курс, потом еще полсеместра…
– Заметно! – снисходительно усмехнулся красавец-блондин. – Танцы-шманцы-обжиманцы. Читать-то хоть умеешь, благородная девица?
Я обиженно надула губы.
– Читать, писать, считать, крестиком вышивать и на саблях немного того-с… – Я многозначительно притронулась к рукояти сабли, намереваясь произвести на красавца самое выгодное впечатление.