Я засунула его в горло Ронка и тотчас вытащила обратно…
Больной староста охнул, икнул, широко распахнул глаза, а затем вдруг мощно задышал, откинул погребальный покров и легко спрыгнул с возвышения.
– Не болит! – обрадованно закричал он. – Ничего уже не болит!
– Целительница! – хором возопили селяне, взирая на меня с благоговейным восторгом.
– И что это ты тут сейчас исполнила? – удивленно приподнял бровь Зорган.
– А, так, ерунда! – смущенно ответила я. – Ты зубы чистишь? – Вопрос был адресован Ронку.
– Ага! – кивнул головой староста.
– В следующий раз осторожнее чисти, – посоветовала я и показала ему крохотный белый волосок. – Это у тебя щетинка от зубной щетки в горле застряла…
Домишки в деревне не блистали размерами, поэтому для ночлега нам пришлось разделиться. Нас с Зорганом впустил к себе угрюмый золотушный мужичок, до самых глаз заросший рыжей нечесаной бороденкой, более смахивающей на вонючий козлиный хвост. Казалось бы, подобная характеристика не предвещала ничего обнадеживающего, но в избе у него оказалось неожиданно тепло и чисто. Умяв предложенные хозяином горшок простокваши, кольцо колбасы и полковриги хлеба, мы с эмпиром критически обозрели шаткие лавки и комфортно разместились прямо на полу, расстелив выданные хозяином одеяла и подушки. Сам мужик протяжно зевнул, помолился королеве Смерти и с кряхтеньем забрался на печку, вежливо пожелав нам спокойной ночи. И я совсем уже задремала, когда Зоргана некстати пробило еще на одну попытку…
– Давай стоя! – нетерпеливо командовал Зорган.
– Давай!
– Эх, не получается! – Эмпир взбешенно скрипнул зубами. – Садись на лавку и упрись в печку…
– О-о-ох!.. Ты мне чуть руку не оторвал, – окрысилась я. – И печка как-то подозрительно поскрипывает…
– Прости, но и так ничего не выходит! – повинился любимый. – Вставай на колени…
…На печке послышалось заинтригованное шебаршение, и вниз свесилась лохматая голова хозяина, похоже разбуженного нашими бесплодными попытками.
– Да не напрягайся ты так! – с рычанием потребовал Зорган, его красивое лицо побагровело от тщетных усилий, на челюсти вздулись желваки.
– А ты меня не дергай резко! – парировала я, прикусив губу от нестерпимой боли. – Ой!
…Голова хозяина свесилась еще ниже…
– Есть хоть какое-то движение? – Зорган сорвался на крик.
– Нет!