Гальвес остался недоволен отчетом Маурисио.
– Понятно, что человек из ЦРУ знает, что делает, он разбирается в стратегических вопросах и наверняка имеет большой опыт работы в таком направлении. Скорее всего, он уже раскрыл тебя и, если ты не проснешься наконец и не опередишь его, нанесет удар первым.
Вернувшись в Каракас, Маурисио рвал и метал – его страшно задело сравнение с противником, и при этом явно невыгодное для него сравнение. Было понятно, что надо действовать как-то иначе. Он размышлял, прикидывал так и эдак, просчитывал варианты, взвешивая надежность и рискованность каждого из них. Опыт научил его: чтобы решить ту или иную загадку, иногда требуется на время забыть про нее и чем-то побаловать собственное тело. К тому же ему было просто необходимо снять напряжение – поэтому Маурисио позвонил своей новой знакомой и пригласил на ужин.
– Я привез тебе сувенир с острова Аруба, – добавил он.
Моника отменила встречу с Эвой и поехала в свой любимый ресторан, чтобы встретиться там с мужчиной, который и без всяких сувениров занимал все ее мысли.
Центр мира
Прибрежные районы и ряд внутренних штатов начали вроде бы восстанавливаться. Правда, совсем медленно, во всяком случае, о восстановлении много говорили по телевидению и много всего обещали, а вот на улицах разоренных поселков и городов этот процесс был заметен гораздо меньше. Время в основном уходило на эвакуацию выживших, поиск без вести пропавших, переселение людей из зон повышенной опасности, а также восстановление мостов и дорог. Кругом было много горя, вся страна скорбела. С каждым днем все очевиднее становился масштаб трагедии.
Начала поступать помощь из других стран – с Кубы, из Китая и некоторых европейских государств… Но этой помощи было недостаточно, а порой она оказывалась даже бесполезной в данных обстоятельствах. Для пострадавших ад становился реальностью.
Но с точки зрения Уго, не только природное бедствие омрачало первые дни нового века. Для него эта катастрофа уже принадлежала прошлому, а он был обязан думать о будущем, о своих следующих шагах.
Чавес с тревогой видел перед собой две опасности: оппозицию и нехватку денег. Как он знал, противники неустанно искали способ лишить его власти. А хуже всего было то, что заранее предсказанное падение цен на нефть оставило правительство без средств, необходимых для продвижения политической программы Чавеса. Ему нужны были деньги, много денег. Революция не могла ждать. Сидя в своем кабинете перед глобусом, он ставил на нем новые и новые красные метки и принял решение расширить список стран, которые необходимо посетить.
Вернувшись из турне по Старому миру, Уго поет в программе “Алло, президент!”:
– Оле! Оле! Сколько веселья и цветов – так родилась моя Испания![18]
Он очень доволен состоявшимися там встречами и рассказывает всей стране, каким приятным был обед с председателем испанского правительства и какой долгой была их беседа, а на следующий день он завтракал с Его Величеством королем Испании во дворце Сарсуэла.
Поездка была длительной, но вот наконец Чавес вернулся в Каракас. Он устал. Однако, едва успев умыться и переодеться, помчался в Уругвай, где его уже ждали на очередной латиноамериканской встрече в верхах и где он собирался произнести речь на свою любимую тему – о полной интеграции континента.
Между тем больше всего Чавеса тревожили мысли совсем о другом – о падении цен на нефть.
– От этих цен зависят наша экономика и сама наша жизнь, – объяснял он с экрана.
Той же проблеме уделяла особое внимание и Эва Лопес в своих донесениях, адресованных Оливеру Уотсону, поскольку Чавес объявил, что намерен созвать международное совещание стран – производителей нефти. Чтобы придать своему приглашению на встречу официальный характер, венесуэльский президент готовился совершить турне по Ближнему Востоку, чтобы убедить лидеров этих стран действовать совместно, добиваясь повышения цен на нефть.
По пути в Иран президентский самолет делает короткую остановку в одном из аэропортов Объединенных Арабских Эмиратов, и Чавес несколько минут беседует с шахом Халифой ибн Заид Аль Нахайяном. Они разговаривают через переводчиков и обсуждают нынешнее положение на нефтяном рынке. Цена упала до двенадцати долларов за баррель. Чавесу просто необходимо, чтобы она поднялась – как можно быстрее и как можно выше.
После Эмиратов венесуэльская делегация сразу же отправилась в Ирак. Мировая пресса отметила, что Уго Чавес стал первым главой зарубежного государства, который встретился с Саддамом Хусейном после того, как иракские войска в 1990 году оккупировали Кувейт. Так как санкции, наложенные на Ирак, предполагали также и запрет на воздушное сообщение, венесуэльский лидер добирался до пункта назначения с не меньшими сложностями, чем те, что испытывали путешественники во времена Марко Поло. После нескольких дней пути и пересадок с автомобилей на вертолеты Чавес наконец по-братски обнял иракского диктатора. Затем Саддам сам сел за руль и повез высокого гостя по украшенным в его честь улицам столицы в один из своих многочисленных дворцов.
Они не говорили ни о правах человека, ни о справедливости. Они обсуждали договоры о сотрудничестве и необходимость воскресить деятельность Организации стран – экспортеров нефти. А еще оба выражали свое возмущение политикой США. Потом вместе по-дружески фотографировались и обменивались мечтами о будущих альянсах.