Биргер Матссон по-прежнему жил в доме на Челлстиген, где выросли Свен и его старший брат Альбин, в столетней деревянной хибаре, которую перестроили до неузнаваемости в шестидесятых, тогда же установили панорамные окна и улучшили теплоизоляцию. На приусадебном участке господствовал большой гараж с несколькими железными воротами, сам жилой дом примостился на холме у лесной опушки.

Анника припарковалась перед гаражом и поставила автомобиль на ручной тормоз. Она не знала, дома ли Биргер, но если он был там, то наверняка уже увидел ее.

Она медленно выбралась из машины, повесила сумку на плечо.

Когда-то Анника часто медленно прогуливалась здесь в своих самых узких джинсах, надеялась, что Свен обратит на нее внимание. Так он и сделал, как оказалось. Анника была еще подростком, когда они сошлись. И оставались вместе до его смерти.

Она поднималась к дому с ощущением, словно идет на собственные похороны. У нее чесались руки, возникло неприятное ощущение в животе, перехватывало дыхание. «Всего вместе набиралось на четверку, по меньшей мере».

Указательный палец дрожал, когда она нажимала на дверной звонок.

Биргер открыл сразу. Видел, как она шла. Высокий и худой, он парил над ней с белым вихром, парусом поднимавшимся на голове.

– Анника, – сказал он. – Это ты?

Судя по голосу, он был слегка ошарашен, почти растерян.

– Извини, если я помешала…

Биргер почесал голову, точно как она помнила, он и раньше делал, хотя в ту пору его волосы еще были пепельно-русого цвета.

– Нет, нет, никаких проблем, – сказал он.

Анника перевела дыхание.

– Я хотела бы… поговорить с тобой, – сказала она.

Он, еще толком не придя в себя, сделал шаг назад.