– Поехали, – согласился Подольский. – Кстати, знаешь, почему так побледнел Вадим?

– Нет? А в чем дело…

– На карту глянь, Миша… Это Рачьи Заводи. Такие же, как под Херсоном. Под Кременчугом. Точно в такой же он тогда, после Волны, искал жену. Думаю, что для него порт не лучшее место для ночевки.

Сергеев внутренне содрогнулся, представив себе, что должен был почувствовать командир коммандос, услышав его планы. Но уходить с русла Михаил не собирался, а другого места, где можно было бы спрятаться перед рывком, просто не было.

– Мне жаль… – проговорил Сергеев вполголоса, приоткрывая люк. – Но сейчас, слава богу, не лето, а другого пути просто нет. Что он там увидит? Такой же лед, как здесь? Сейчас везде лед, Матвей…

– Я знаю, – произнес Мотл так же тихо, и первым полез вовнутрь лодки.

Ровно через пятнадцать километров, на преодоление которых у них ушло почти три часа, перед самым закатом, «хувер» уперся в облако снежной взвеси, напоминающей клубы пара. За ними просматривалась уходящая метров на тридцать вверх ледяная стена, покрытая причудливыми наростами – словно свеча потеками воска. За этой бугристой поверхностью переливалась и гудела на басовой будоражащей ноте падающая с высоты вода.

– На карте этого нет, – констатировал Вадим, переводя моторы на холостой ход. – Не отмечено. Ох и шумит! Зубам больно…

Действительно, шум был совершенно иным, не так ревел водопад предыдущий. Там, на разрушенной плотине вода падала вниз, на бетонные обломки звонко, и под ледяной коркой звук бился серебряными шариками, на которые бросались рычащие львы.

Здесь же за стеной гудел гигантский шершень и от его жужжания весь корпус лодки била мелкая дрожь. От этого звука и дрожи действительно казалось, что зубы шатаются в деснах и вот-вот вывалятся.

– Что делать будем, Миша? – спросил Вадим. – Проход есть?

На карте прохода не было. Да и не могло быть. На карте не было и самого водопада. Он мог образоваться уже после последней коррекции карт – их проводили энтузиасты, но недостаточно часто, чтобы карты были точными. Делалась правка вручную, цветными карандашами и фломастерами, новые высоты и низины наносились на старые «километровки» от руки. На «десятикилометровках» такие коррекции носили чисто условный характер. Все равно все на бумагу не перенесешь. В конце концов, масштабные сдвиги грунта в русле рек встречались и до того, хоть и не часто, и рано или поздно на карты попадали. Все-таки несколько миллионов тонн земли и скальных пород, съехавших со своего места на сотни метров, – это не какая-нибудь новая «булька», каковых повсюду появлялось множество.

– Нету прохода, – отозвался Сергеев. – Искать надо. Отводи машину под правый берег, я схожу, посмотрю. До сумерек совсем ничего осталось, и если «кобры» пойдут назад и нас засекут… Так ставь «хувер», чтобы поближе к стене расположиться. Они пойдут на юг и стена нас укроет.

– На юг они не пойдут, – сказал тихо недавно проснувшийся Али-Баба. – Что им делать на Юге? Они возвращались…

– Не исключено, – согласился Мотл, скосив глаза на араба. – Только рановато что-то для возвращения…

– Если они искали не нас, – возразил Али-Баба, – то вылетели еще утром. Мы днем особо не прятались, шли по открытой местности – хотели бы найти – нашли бы сразу. У них были дополнительные баки?

Сергеев покачал головой.

По всему получалось, что «вертушки» действительно шли домой после поисковой операции, а еще раз в рейд не вылетели, потому что видимость резко ухудшилась почти сразу после их первого появления и ветер стал еще сильнее прижимать к земле клочковатые, густые, как кисель, облака. Теперь же, когда из обрывков снежных туч начинали истекать сумерки, вертолеты точно с базы не вылетят и ожидать следующего рейда надо будет только с рассветом, и то, если погода исправится. А если наутро развиднеется…

Солнечный день грозил еще одной неприятностью – местность начнет прекрасно просматриваться со спутников, а значит, движение днем по открытым участкам пути станет невозможным по факту, если, конечно, нет желания покончить жизнь самоубийством.

– Машину пока под стенку, – повторил распоряжение Сергеев. – Если проход есть, идем вверх и стараемся добраться до порта. Оттуда на север точно ведет дорога. Хоть лес и голый, но это все же не такой бульвар, как здесь…