— Там мать Дани Хаймовича работает. Неужели не помнишь? Они там изобрели какую то страшно нужную вещь под названием катализатор чего то. Патент под это дело получили на троих. Она, ее руководитель и еще кто-то. Ты не смейся, я уже знаю, что вы имеете ввиду когда на троих. Тонкий русский юмор. Но их, действительно, трое.
Институт хотел под себя подгрести результат, но этот ее начальник Гольдштейн, еще тот деятель. Нашел адвоката и тот доказал, что делиться надо с авторами, согласно закону, параграфу и прочим юридическим тонкостям. В общем, я толком не знаю, но договорились как то делить деньги и славу. Какие то американцы набежали и предлагают деньги на расширение исследований. Ты слышал, чтобы кому-то заранее денег предлагали неизвестно за что? Видать эта ихняя хрень сильно полезное дело. Говорят, хотят на Нобелевскую премию выдвинуть. Даже если не дадут, все равно теперь институт на них работать будет, а не они на институт. Будут праздновать победу над своими врагами, считают будущие миллионы и нас позвали. Меня за компанию, а тебя Мария очень просила приехать.
— Я постараюсь, но ничего обещать не могу.
В дверь сунулся дежурный.
— Товарищ майор, вам из штаба звонят, никак пробиться не могут.
— Извини, кажется, я уже не приеду. Вызывают.
— Да, майор Томски слушает. Да, так точно.
Плохо быть пророком, кажется все идет как предсказано.
Газета А-Арец
На площади Сион в Иерусалиме состоялся народный митинг протеста против предложений премьер-министра Бегина, при участии огромного стечения народа. По приблизительным подсчетам собралось не менее ста тысяч человек, выслушавших гневную речь Бен Гуриона, направленную против политики правительства.
Толпа под израильскими знаменами с херутовскими лозунгами в руках, медленно надвигалась.
— Стой! Кто тут старший, — заорал я.
Подошли несколько человек, не имеющих между собой ничего общего. В нормальной обстановке субтильному польскому интеллигенту, здоровенному рабочему в спецовке, с обожженным лицом и йемениту с пейсами совершенно нечего было делать в одном строю.
— В чем дело майор? — спросил поляк. У нас есть разрешение на демонстрацию, мы ничего не нарушаем.
— Вон, с той стороны, — показал я, — идут прямо вам навстречу коммунисты с мапаевцами. Через два квартала вы столкнетесь. Ничего хорошего на такой узкой улице из этого не получится, даже если все будут вести себя замечательно. Сворачивайте на Кинг Джорджа и идите себе спокойно. Арик! Вон того, в кожаной куртке взять!
Солдаты кинулись к парню, отшвыривая людей. Хорошая реакция. Он не успел понять в чем дело, как был выдернут из толпы. При этом полы куртки распахнулись. Значит, не показалось.
— И зачем тебе обрез? — ласково спросил я, проверяя заряжен ли он. Похоже самодельная картечь. — Ты, в кого, сука, стрелять собирался?. И со всей силой заехал ему в живот прикладом. Парень свалился взвыв.
— Этого в автобус, к полицейским, и оформить по всем правилам. Может в тюрьме поумнеет. Ну, чего тебе не понятно, — спрашиваю у топчущегося рядом работяги. Сейчас мы… вломим от всей души, всем кто полезет… короче, пиз. лей на всех хватит, так идите другой дорогой, чтоб не наваляли не тем случайно.
— Ты меня не узнаешь? — спрашивает он неожиданно по-русски.
— Не помню, — пожимаю плечами, лицо вроде знакомое, но не помню.