— Не понял, — озадаченно сказал он.

— Надо соорудить что то вроде щитов. Прочных и не слишком тяжелых, чтобы держать можно было долго. Да, и выясни, где депо пожарных машин, в нашем районе. Вы, все после получения приказа, проконтролируете чтобы никакого огнестрельного оружия, кроме как у командиров рот, не было. Если кого-то застрелят, в жизни не отмоемся.

— А в кого мы не должны стрелять? — с недоумением спросил Аркадий.

— Вы что, не поняли? Он дает на утверждение сразу пакет — договор с Иорданией, договор с США, изменение нашего положения по отношению с Великобританией — еще один договор. И, в общей куче, какие то экономические реформы. На сколько выросли цены в последнее время?

— Процентов на двадцать.

— Вот именно. А теперь еще и война была, деньги из бюджета ушли. Хотите получить 300 миллионов американского кредита? Надеешься получить деньги — голосуй за реформы и договора. Завтра страна взорвется. На улицы выйдут коммунисты, с протестом против договора с американцами, гистадрутовские профсоюзники, против экономических реформ. МАПАЙ вспомнит, что он в оппозиции и должен бороться с правительством. В Херуте обидятся за Восточный берег. Фракция Кука, Мерлина и Ари Жаботинского из «Лиги за свободный и независимый Израиль»  спят и видят себя себя будущими лидерами движения Репатрианты захотят получить обещанные квартиры. Религиозные потребуют прямо завтра доступа в пещеру Махпела и куда их еще не пускали, пока военная зона была. Никого не забыл? Вот как они столкнутся или пойдут всей шарашкой на штурм Кнессета, никакой полиции не хватит. Тогда нас и кинут их растаскивать. Будем получать от всех. Это вроде как прописано в наших должностных обязанностях — поддерживать порядок в стране.

— А если ничего такого не произойдет?

— Тогда будем жить по обычному графику тренировок. А приготовиться надо, кашу маслом не испортишь.

На столе зазвонил телефон. Все дружно уставились на него.

— Майор Томски, слушаю. А, это ты, подожди, одну минуту… Я прикрыл телефонную мембрану. — Вы идите, работайте. Всех поднять, собрать, построить и объяснить ситуацию. Вспомните, чему вас на курсах учли по поводу работы дубинкой и разгона демонстраций. Да, и если будем выступать, собачников на охране оставьте, нечего на людей наших псов спускать. Потом в газетах напишут, что мы хуже охранников из концлагеря…

Я не зря вспомнил про собак. Это были специально обученные крупные собаки агрессивных пород: ротвейлеры, немецкие овчарки, доберманы. Прежде чем они попасть к нам их дрессировали на поиск и обнаружение взрывчатых веществ, оружия. Но были и боевые псы, обученные нападать на людей. Таких собак учат нападать не только на вооруженных, но и на людей, ведущих себя агрессивно.

— Идите, идите, это не из штаба, пока еще жена, семейные дела. Все свободны.

И прикладывая телефон к уху, — Я тебя внимательно слушаю.

— Ты на выходные домой приедешь?

— Я не знаю, ты слышала что происходит?

— А что, тебя уже на заседания правительства приглашают?

— Пока нет, но кто его знает… Дома все в порядке?

— Все нормально. Все живы-здоровы. Нас тут приглашают на торжественный прием в Хайфский институт.

— Они там, случайно, нас ни с кем не перепутали? Я в Хайфе вообще ни разу не был.

Смеется.