– Насколько «хорошие» у вас семьи, у меня теперь большие сомнения, – произнёс учитель ледяным тоном. – И с твоими родителями, Коля, я тоже обязательно встречусь. А только никто не смеет делить людей по качеству на разряды.

– А что, алкашей и наркоманов, скажете, не бывает? – впервые подал голос Андрей.

– Бывают, – согласился учитель. – Но Тим и Камила – не алкаши, это раз. Алкаши и наркоманы, даже самые опустившиеся, тоже граждане страны и базовые права у них никто пока не отнимал. Это два.

Игнат опять взял небольшую паузу, и добавил:

– И третье. Главное. Я не спорю, люди бывают разные. Злые и добрые, умные и не очень. Кому-то даются науки, кому-то нет. Кто-то учится в обычной школе, кто-то – в лицее. Только вот кто дал тебе, Егор, право решать, кто этого достоин, а кто нет? И если уж говорить про добро и зло, то ты, друг мой, сегодня выступил на стороне явного зла.

Егор молчал. Его дружки тоже не знали, что сказать. Они угрюмо глядели в пол. Все понимали, что учитель этого так не оставит, и что разборки дома с родителями обеспечены всем троим.

Наконец, Егор процедил сквозь зубы:

– Я. Не хочу. Чтобы эти нищеброды. Тут учились.

– Допустим, я тоже, – отвечал Игнат. При этом краем глаза он подмигнул Тимофею и Камиле, чтобы те поняли, что он просто подыгрывает Егору.

– Я вообще много, чего не хочу. Тетрадки проверять не хочу. Журнал заполнять. И что с того? Они экзамен сдали? Сдали. Класс не был переполнен, места имелись. Почему нет? Дальше. Они на двойки учатся? Вроде, нет. Они устав школы нарушают? Тоже нет. В отличие от некоторых.

С этими словами Игнат обвёл взглядом всю троицу. Все трое одевались, мягко говоря, не совсем по правилам. Все трое носили джинсы, а под рубашками – майки с цветастым принтом. Тимофей в пиджаке и Камила в строгом однотонном платье на этом фоне выглядели явным контрастом.

– Но про ваши джинсы мы ещё поговорим. А теперь слушайте меня, все пятеро. Завязывайте с этим. Я вам могу нравиться или не нравиться, сколько угодно, на здоровье. Но пока что я – классный руководитель седьмого Г. И на мне лежит ответственность за всех вас. Случись что, меня живьём съедят, а я этого, вот сюрприз, сильно не хочу. Поэтому можете думать друг о друге что угодно, но с этими фокусами завязывайте.

– С какими фокусами? – в первый раз открыл рот Коля. Игнат мгновенно вскочил на ноги, подошёл к Перепёлкину, и процедил сквозь зубы.

– Вот только за дурачка меня держать не надо. Думаете, я слепой? Думаете, я тупой?! – почти кричал учитель. – Стояли с телефонами, снимали. Ждали, когда Маслов сорвётся и в драку полезет. Что скажешь? Не было такого?! Вы считаете себя элитой? Людьми первого сорта? Ну так ведите себя соответствующе! Не опускайтесь до подобных мерзостей!

Игнат с досадой махнул рукой, потом рухнул на учительское кресло, и глухо проговорил:

– Все свободны.

По лестнице они спускались молча. Так же, в полной тишине, вся компания дошла до школьной калитки. И тут Егор остановился. С огромным трудом, превозмогая себя, стараясь не встречаться взглядом ни с Тимофеем, ни с Камилой, он буркнул:

– Мы поступили низко. Признаю.

– Извините, – добавил Коля. – Это было отвратительно. Мне стыдно, что согласился участвовать в этом.

– Спасибо, – отозвалась Камила. – Извинения приняты.