– Я не помню. Ты же дал мне дурман. – Эйслинг посмотрела ему в глаза. – А в Хилне я говорила с Корном. Хотела узнать, встречал ли он что-то о наших браслетах. Быть привязанными неудобно, согласись. А у Корна много книг и свитков. Сюда он нес все, что мог найти и спрятать от дракона. У него даже есть несколько книг, которых не найти у короля… Но о браслетах там ничего нет.

– Ты все еще хочешь убежать?

Она осторожно подняла руку и дотронулась до его щеки.

– Уже нет.

Он ее поцеловал и снова услышал громкий стук своего сердца.

Его пьянила мягкость губ, податливость ее тела и неторопливость движений, но еще больше – затуманенные глаза Эйслинг. Заглянуть в них и не продолжить – преступление. Ярвин целовал ее теплую кожу, вдыхал аромат лета и терял голову. Он забыл даже о присутствии Мирты. И если бы вдруг кто-то сказал, что на горизонте дым, послал бы дорогой душ. Ярвин не мог остановиться, когда чувствовал, как Эйслинг отвечает. И целовал до умопомрачения. Он взял ее рывком и забылся от сладкого стона. А когда Эйслинг произнесла его имя с мягким ресляндским выговором, совсем потерял голову.

Казалось бы, после такого начала день должен радовать. Но нет! Как Ярвин и думал, хранительница от него чего-то ждала. Сама Мирта пропала, но тянущее чувство внутри осталось. Крепло ощущение, что нужно поторопиться. Поэтому пришлось оставить Эйслинг, поднять Корна, всех своих и идти к стене.

Они работали целый день, но Ярвина все равно не отпускало чувство, будто он опаздывает. Уже был вечер, когда он перестал подгонять воинов и скакать по городу, проверяя стены и подступы. Только все было не то. Даже уважение, мелькавшее в глазах ресляндцев, никак не улучшало настроения. Наоборот, внутри с приближением ночи будто скребло когтями.

Уна нашла Ярвина поздним вечером у приоткрытых ворот, когда он рассматривал ближайшие темные холмы.

– Что с тобой? – спросила сестра.

– Чувствую, что-то грядет.

– Хранители?

– Как всегда, – отозвался он. Ярвин повернул обратно в город и не спеша пошел по широкой улице. – Стену залатали, дозорных выставили, а все равно в груди давит… Еще одну атаку дикарей сейчас мы не выдержим.

Уна тихо шла рядом и долго молчала.

– Твои земли теперь огромны, это предчувствие может быть никак не связано с Хилном. Нас второй день нет в замке, и никто не знает, что там происходит.

Ярвина будто кольнуло, но тут же отпустило. Знать бы, что это?

– Или это может быть связано не с местом, а с человеком… С твоей женой?

– Как давно ты видела Эйслинг? – тут же спросил ее Ярвин.

– Недавно. Она говорила с Корном. Она целый день с ним, и он этому рад.

– Как вижу, тебе и Корн не нравится.