– Вы теперь тоже все с ними. Два дня назад ярган Северного острова Ярвин Лагмар убил дракона. – Глаза людей округлились, а Эйслинг продолжила: – По велению короля тот, кто победит дракона, забирает себе земли Хилбора. Теперь он хозяин этих земель.

Женщина охнула, мужчины оторопело почесали бороды.

– Дракона больше нет? – переспросил Рон.

Они и правда этого не знали, поняла Эйслинг. Новость их ошарашила, и какое-то время все только переглядывались.

Но вот прошло первое удивление, и на лицах появились улыбки. Люди отчего-то стали потирать руки. Словно заранее знали, какой должна стать их жизнь без дракона. Эйслинг постаралась им объяснить, что теперь здесь правит варвар и к чему может привести такое правление. Но после известия о смерти дракона ее не слушали.

Обрадованная троица что-то между собой быстро решила, и Рон задумчиво осмотрел сначала Эйслинг, затем мельком Гундрига.

– Значит, дракон мертв. Это хорошо, – повторил он. – Но что насчет его золота? По справедливости, половина должна достаться нам. Мы больше других страдали.

Рон наклонился вперед и добавил:

– Как считаешь, принцесса Эйслинг?

Не вопрос – удар под дых. Она еще не сообразила, как ей дальше жить после смерти дракона, хотя прошло два дня. А люди узнали о гибели мгновение назад и сразу заговорили о золоте. Но она умела сохранять спокойствие, когда это требовалось.

– Вы страдали, потому что отказались уезжать, – ответила она. – Я предлагала вам уйти дальше за холмы и приводить сюда только овец и баранов, чтобы дракон не летел дальше. Но вы остались здесь. А за холмами Корн…

– Корн бы все решал и не давал нам жить, только бы требовал плату за свою охрану, – перебила женщина и сама, будто испугавшись, что заговорила, тут же отступила на шаг.

– У Корна хорошее жалованье. И ни разу никто не жаловался на поборы, – сказала Эйслинг, припоминая, что последний сундучок с монетами она вытащила из логова дракона еще год назад. И в нем давно ничего не осталось. Кто теперь будет платить Корну, тоже большой вопрос. – Но это дело минувших дней. Вы здесь остались сами, никто не держал.

– Считаешь, мы должны были, как трусы, бежать из собственных домов?

– Считаю, Рон, что, если дракон жжет крышу твоего дома чаще раза в месяц, надо уходить.

– Чтобы там перебиваться крошками? На полях за холмами даже трава всегда жухлая. Никого не выпасти, – ответил Рон и шагнул к ней. – Мы знаем, что ты пострадала от дракона, и ты должна нас понять. По-твоему, мы не заслужили горсти монет? За все то, что сделал с нами дракон!

– От него страдали все, не только вы. И с чего ты взял, что у дракона было золото? – Эйслинг посмотрела в водянистые глаза Рона.

– Он же дракон. Всем известно, они собирают золото.

– Но в ближайших поселениях его никогда не было. Ни одной золотой монеты, – заметила Эйслинг. Она не стала говорить, что дракон собирал не золото, а все, что блестит. В башне большую часть огромного зала занимали шлемы и нагрудники разной степени ржавости. – Откуда ему взяться у дракона, который не улетал дальше этих холмов?

– Это с твоим появлением он перестал улетать, а до того? Прости, принцесса Эйслинг, но я не верю, что золота нет. – Рон внимательно осмотрел ее с ног до головы, будто выискивая на ней монеты.