– А знаете что, – вдруг сказала Раиса, – пойдемте ко мне, к нам! Здесь недалеко, пять минут. Поужинаем, переночуете и поедете в свою Москву. Дочка же у вас на пятидневке ведь, верно?

Лара нерешительно посмотрела на нее.

– А завтра, – продолжила Раиса, – я, кажется, знаю, куда вас устроить. В детский санаторий нянечкой. И дочку свою заберете, и будете сыты, и крыша над головой! Главврач там моя подруга старинная, с детства. Наши семьи дружили. Все, решено!

Небольшой и уютный дом показался Ларе дворцом – закрытая веранда, на которой они ужинали чаем и хлебом с сыром, внизу три спаленки, кухня, второй этаж. И главное – участок! Ах, как дышалось среди сосен и елей! Как веяло свежестью!

Допив чай, Раиса скомандовала:

– А теперь спать! Братца моего мы точно уже не дождемся, это понятно. Опять застрял у какой-нибудь бабы! Нет, Давка не ходок, совсем нет. Просто так утешается.

Как спалось в маленькой спаленке с открытым окном! Какие запахи приносил ветерок, колышущий легкие занавески!

Лара давно так не спала. И впервые проснулась счастливая. Отчего – сама не понимала. Ведь столько проблем, а решения все нет.

Быстро встала, оделась, умылась. Осторожно, чтобы не разбудить хозяйку, на цыпочках, вышла из комнаты и пошла на веранду. Открыла дверь и замерла.

За большим овальным столом сидел грузный, седоватый и интересный мужчина, похожий на Раису как две капли воды.

«Гулящий брат», – догадалась Лара и от смущения встала как вкопанная.

Мужчина рассматривал ее внимательно, с интересом.

Сбиваясь от смущения, она неловко пыталась объяснить ему свое пребывание в их доме.

Он перебил ее сбивчивое объяснение:

– Да понял я, понял. Какая разница, как вы попали сюда? Идите за стол завтракать.

И Лара, окончательно смутившись, осторожно присела на краешек стула.

«Что он нашел тогда во мне? – миллионы раз думала она позже. – В тощей, зачуханной, почти беззубой оборванке? Что смог разглядеть? Непонятно. Наверняка у него, такого красавца, были небедные и красивые любовницы».

Через полтора месяца – всего-то! – Лара вместе с дочкой переехали в Малаховку. Навсегда. К мужу и, как оказалось, отцу ее дочери, пусть и не кровному, но настоящему.

В то же лето Лара стала обладательницей красивых зубов – не хуже, чем у золовки Раисы. И прожила со своим Давкой счастливую жизнь. До поры.

Дава, Давид Григорьевич Сорин, был стоматологом, точнее дантистом, как называла его жена, Верина бабушка Лара. У него имелся свой кабинет.