— Но оно живо, посмотри!
Трактирщик обернулся и глянул на горшок. Изумлению его не было предела, когда он увидел, что цветок в кашпо все такой же зеленый и живой, и не было ни единого обгоревшего листочка или стебелька. Ну единственное, теперь он был мокрым от пива, которым ребята пытались его потушить. Ириней подошел и потрогал растение, потом ощупал стену вокруг — ни одного ожога, нигде ничего не вздыбилось и даже не обуглилось.
— Что за черт… — прошептал он. — Как такое возможно? Огонь был или нет?
Мужики как один все разглядывали то цветок, то стену, пожимали плечами и что-то бубнили себе под нос.
— Возможно, какой-то фокус, — предположил Флинн.
— Все это странно, — ответил Ириней. — Если авгур Калхант еще зайдет к нам, нужно будет ему об этом рассказать.
Трактирщик повернулся к входной двери, обдумывая произошедшее. После очередного разряда грома ливанул сильный дождь.
* * *
Он проснулся в небольшой квадратной комнате на двухместной кровати, сколоченной из грубо отесанных досок, изголовьем придвинутой к одной из стен. Прямо напротив с противоположной стороны на него смотрел комод с несколькими выдвижными ящиками, сверху на котором стояла неправильной формы табличка с искусно сделанным барельефом пламени и лежало несколько потрепанных книг. Справа было приоткрыто большое окно во всю стену, занавешенное белым матовым тюлем в пол, который мерно колыхался под слабым напором ветра. Слева на абсолютно голой стене из вертикальных деревянных панелей виднелся дверной проем. Довольно тесное помещение, но жить можно. Кому-нибудь одному.
Калхант сел и оглядел себя.
Он был в одежде, даже трабея была прицеплена, в обуви и лежал прямо на меховом покрывале. Фактически, его кинули на неразобранную кровать, оставив спать прямо так.
В голове было мутно, а содержимое желудка упрямо просилось наружу. Он не помнил обстоятельства вчерашнего вечера, не помнил, как уходил из бара, не помнил, как оказался здесь, в незнакомом ему месте. Последнее, что он прокручивал сейчас в голове — как он держит в руках кий и пытается попасть им в маленький белый шарик, рядом стояли и смеялись мужики, ни одного из которых он не знал.
Со стороны проема послышался какой-то шум, загремели посудой. Авгур торопливо сполз с кровати и вышел в темный узкий коридор.
— Кейт?
Мужчина шел по коридору, опираясь руками на стены, впереди виднелся проход в светлое помещение, где мелькала чья-то фигурка, по телосложению женская. Пророк снова позвал и ступил на порог, как оказалось, кухни.
— Авгур Калхант?
Мужчина с удивлением воззрился на девушку.
— Гесиона? — голубой воин стояла с тряпкой в руках и вытирала глиняные чашки. Он огляделся.
Маленькая кухня, полностью отделанная некрашеным деревом, как и спальня, большой деревянный длинный стол посреди комнаты без единого намека на покраску или лакировку, вокруг него стояли такие же грубо сколоченные табуреты. У противоположной от входа стены, как и в спальне, располагалось большое окно с короткими легкими шторками, по правую руку вдоль стены стояла упрощенная версия каменной печи без лежанки, но с небольшим шестком для посуды, мойкой и одной конфоркой, под которой располагалось прикрытое заслонкой горнило, по периметру комнаты на стенах висели ящички и полки. Некоторые были открытого типа, и на них виднелись всевозможные кухонные принадлежности, склянки с приправами, свечи, книги, другие были со створками и закрыты.
Гесиона неотрывно смотрела на авгура, теребя в руках тряпочку, на плите в небольшом глиняном горшочке закипела вода. Нацепив большие толстые варежки, девушка переставила его в сторону.