– Настя, ты моя жена.

Я улыбнулась.

– Давно?

– Перестань себя так вести.

– А ты перестань верить в то, что сочиняет твой пиар-менеджер. Он сочиняет это для людей, которые нас не знают. В то, что ты не жил с Альбиной, а жил все эти годы со мной. Теперь ты мне будешь доказывать, что всё это правда? Ты обвиняешь Алю в лицемерии, но ты также вышел и соврал. Чтобы спасти свою возможную политическую карьеру. Стоило это того?

– Приходится чем-то жертвовать, Настя.

– И жертвовать придется снова мне, как понимаю? – Я повернулась к нему. – Рома, ты хочешь, чтобы мы были вместе. Я знаю, что хочешь. Но мне хочется, чтобы ты во главу угла ставил именно наши отношения, а не то, что они в данный момент могут тебе дать. Неужели ты не можешь отвлечься от своих амбиций, и сосредоточиться на том, чтобы наладить свою жизнь? Неужели ты недостаточно обжегся на этом?

Он молчал, молчал слишком долго, а у меня на душе было тяжело и горячо. Я ненавидела себя в этом костюме, при этой прическе, вспоминала, с каким лицом стояла недавно перед ордой журналистов, которые ничего не хотели знать о мечтаниях Романа Юрьевича Федотова или моих, они хотели заполучить очередную горячую новость, какой-нибудь жареный факт из первых уст. Мы, со всеми нашими проблемами в личной жизни, лишь способ заинтересовать зрителя, сделать карьеру, успеть первым и выделиться из толпы коллег.

Не хотелось быть бессменным героем очередного выпуска скандального телешоу.

Дома мы с Федотовым практически не разговаривали. Не знали, что сказать друг другу. Он был недоволен тем, что я его критикую, а я не хотела доверять свою жизнь людям, которые получают зарплату за то, что говорят мне, как поступать, что говорить и даже как одеваться. Мы с Ромкой отмалчивались, потому что понимали, что любая фраза может привести к ссоре. Зато вечером по телевидению, едва ли не по всем федеральным каналам, показывали наше с ним интервью, обсуждали нашу личную жизнь и желание Романа Юрьевича дальше процветать в политике. Ромка слушал обсуждения и хмурился, а я в какой-то момент попросила:

– Выключи.

Телевизор он выключил.

– Я завтра поеду к маме, – сообщила я ему.

Ромка на меня уставился, подозрительно.

– Зачем?

– Она переживает. Да и мне надо спокойно подумать.

– Насть, о чем подумать?

– Рома, успокойся. Я просто хочу побыть в тишине. И вдали от всего этого. – Я обрисовала в воздухе нечто страшное и абстрактное. Кстати, именно это в нашей жизни в данный момент и происходило. Страшное и непонятное нечто. Катастрофа. Сумасшествие. Безумие.

Федотов лежал, думал и на меня хмуро посматривал. Из-под бровей. Между прочим, очень напоминал своего отца в данную минуту. Я уже не раз для себя подмечала, что с возрастом Ромка всё больше и больше становится похож на Юрия Ивановича.

– Поеду с тобой, – решил он в конце концов. Я удивленно приподняла брови, а Рома пояснил: – Отвезу, по крайней мере.