— О, что это? — протянула она насмешливо, подбрасывая на ладони трофеи. — Как удачно. Ты облегчила мне жизнь.

Я дернулась, и тут же получила короткий, но чувствительный тычок в живот. Солдат вздернул меня на подкосившиеся ноги, но безуспешно. Организм решил, что стресса для него многовато и собрался перезагрузиться.

Из полуобморока меня вывела звонкая оплеуха.

— Не прикидывайся, — наемница грубо потрепала меня по щеке и собралась продолжить путь, но остановилась.

Державший меня за плечо тувосарец стоял как вкопанный, озадаченно оглядываясь. Я, все еще вяло соображая и обливаясь холодным потом, бесцельно водила глазами по лесной чаще, пока взгляд не споткнулся о торчащий из опавшей листвы сапог. Такой же бурый и малозаметный, но, судя по всему, совсем не старый. Он стоял торчком, будто владелец закопался в опад под тонкой липкой, выставив ногу вверх, на манер перископа.

Я нервно хмыкнула, а солдат неуверенно шагнул к странному объекту, неплохо вписавшемуся в окружающий пейзаж. По крайней мере, по цветовой гамме.

— Куда ты? — раздраженно спросила наемница, не замечая одинокого сапога.

— Ярминна, глянь. Это, кажется, Микелия сапог. Его пряжки, — бесцветно проговорил солдат, — зачем это он сапоги по лесу разбросал?.. — он подобрал корявую ветку и потыкал в голенище.

Сапог только того и ждал, послушно завалился на бок. Я отвернулась. Солдат заковыристо выругался, до боли сжимая мое плечо. Нога в сапоге тоже имелась. И заканчивалась она аккурат по кромке голенища корявым обрубком. Или огрызком?..

Я пискнула, пытаясь стряхнуть с плеча впившиеся пальцы. Тувосарец опомнился, ослабил хватку и принялся осматриваться, в поисках остальных частей тела. Поворошил листву, потыкал веткой в выступающие из земли корни, но — увы! — кроме ноги неизвестный хищник не оставил ничего, даже пятен крови.

— Волки, что ли? — неуверенно протянул он, отбросив ветку и машинально ощупывая оголовье короткого меча, притороченного к поясу.

Наемница Ярминна осторожно приблизилась к находке и сквозь зубы протянула:

— Не похоже.

Редкий лесок вдруг показался крайне небезопасным, доносящийся со стороны тувосарского лагеря шум стих, и нас накрыла плотная тишина.

— Не нравится мне этот лес, — озвучил мои мысли тувосарец, обеспокоенно покрутил головой и замер, напряженно вглядываясь между деревьев. Впереди и чуть слева среди темных стволов светлела проплешина. Слишком ровная и правильная, чтобы быть случайной полянкой.

— Уходим отсюда, — наемница дернула солдата за рукав, но тот лишь отмахнулся и зашагал к полянке, волоча меня за собой.

Светлая прогалина манила его, а вот меня совсем не привлекала, и, кажется, я начинала понимать, почему. Зная задиристый нрав горцев, не удивлюсь, если бурное веселье не раз заканчивалось поножовщиной. А что может быть лучшим способом пробудить древнее божество, чем кровавое жертвоприношение? Пускай и ненамеренное.

Привлеченное шумом и запахом крови, голодное создание с энтузиазмом включилось в игру. В обычное время кровавые жертвы были явлением не частым, но, кто после долгого сна побрезгует аппетитным угощением, которое так и крутится у стола?

По-хорошему, нам стоило бежать, без оглядки, как только обнаружилась страшная находка, но мой конвоир, не искушенный в вопросах общения с высшими созданиями, слишком замешкался и попался на крючок. Как во сне он переставлял ноги, с каждым мгновением приближаясь к праздничному столу в качестве второго блюда. Первое — неудачливый владелец сапога — только раздразнило аппетит высшего создания.

Я обернулась через плечо, но и Ярминна не устояла перед зовом божества. Медленно, будто нехотя переставляла ноги, приближаясь к давно разрушенному святилищу.