Меня распластало по поверхности. С минуты на минуту я ждала, когда острые зубы вытянутой морды вопьются в мое тело и вырвут первый кусок. Но вместо этого я, вжавшись в пушистую поверхность, с ужасом вслушивалась в хрюкающие звуки зверя. Меня теребили, покусывали, но не рвали на куски. Зверь всего лишь пытался перевернуть меня и избавить от одежды. От его клыков уже погибла пажеская жилетка, перекушенная надвое и сорванная с меня по частям. Пришла очередь шелковой рубашки, монстр решил, что спереди разодрать ее легче. Меня поддели когтем и перевернули, стоило пошевелиться, тут же пригвоздили к полу, яростно накрыв собой. Стоило чудовищу убедиться, что никто не стремится отнять у него добычу, как моя рубашка разлетелась на кусочки под стремительно мелькающим когтем.
Я пожалела, что не одета в железные доспехи, из подобных консервов чудовищу труднее было бы доставать мое тело.
Возможно, во мне говорила вредность, но я твердо решила: если монстр меня проглотит, с другого конца я буду выходить с боем! Не пройдет даром ему человечинка! В голове мелькнула мысль, что вести сражение желательно еще до того, как меня разорвали на куски и проглотили. Я задергалась в лапах монстра, неизвестно на что надеясь.
- Не сопротивляйся! Молю, только не сопротивляйся, будет только хуже. И молчи!
«Оно все-таки говорит!» - хотела воскликнуть я, но тут же прикусила себе губу. Только от одного моего писка в глазах зверя вспыхнуло неугасимое пламя. Пасть широко раскрылась, показывая длинный раздвоенный язык.
✿ 25 =
Я неистово возжелала вернуться в свой родной и привычный мир, где не водились подобные клыкастые зверюги. А в пасти у чудовища было на что посмотреть! Бесконечные ряды игловидных зубов, кругами уходящие в глубину пасти, как у акулы. В свете пылающего камина я отчетливо видела их блеск. Они росли рядами ближе к моему перекошенному от ужаса лицу, старые, уже истертые зубы, а в глубине мелкие, новые и чрезвычайно острые. Но природе как будто этого уродства было мало. Старые клыки, уже вдоволь испробовавшие крови и плоти, торчали по краям пасти, словно частокол созревших семян, и готовы были выпасть, а позади напирали все новые и новые ряды игл.
Образ невероятного урода довершали чешуя, шипы, клочковатая шерсть и горб, торчавший позади монстра. Когда чудовище изгибалось, я видела шипы, прокрывающие всю спину. Мой ночной кошмар был гибкий, словно кошка!
Несмотря на все это, я отважно пнула чудовище в морду пяткой, надеясь отвлечь его и оттолкнуть. Не тут-то было! Я даже не сдвинула его голову на миллиметр! Казалось, моя нога упирается в гранитную статую, свитую из камня мышц, и стальную арматуру сухожилий.
Шершавый язык лизнул пятку и, обившись вокруг лодыжки, пополз дальше, смакуя коленку и прочие доступные прелести.
А в такой позе прелести были ну очень доступны!
Я сама не поняла, что по своей глупости, дрыгая ногами, попала в ловко расставленную западню. Монстр оказался не столь глуп, как я думала, и влекло его вовсе не мое мясцо, а нечто попритягательнее.
Это нечто обладало такой магнетической силой, что монстр не скоро оторвался от этих мест.
Зверь заурчал, почувствовав мой вкус, и часть зубов втянулась внутрь вместе с шипами и горбом. Монстр уменьшился и перестал походить на зверя, приобретя явственные черты зверолорда. Можно было, конечно, цапнуть его за такую наглость, но я не решалась даже пискнуть.
Когти скребли по полу, каменная крошка горкой валялась рядом с моим запястьем, а руки по-прежнему были прижаты.
Чудовище продолжало сводить меня с ума движениями своего языка. Его нисколько не смущало то, что он доводит меня до предела, до черты. За которой - я это прекрасно знала - нет возврата от такого разврата.
Ему было плевать и на мое состояние. Одна-одинешенька в чужом мире, униженная и оскорбленная вздорными зверолюдками, носительница смертельного магического долга, что уже оплетает своими лианами не только мою ладонь, но и кисть. На все это ему было начхать, зверолюд хотел только одного! Увидел тело - принялся за дело. Типичная реакция типичного мужчины, в каком бы обличии и каком бы мире он ни был. Его даже не смущало то, что я другой породы, не зверолюдка, а человечка. Этого развратника вообще ничто не смущало! Он проделывал такие штуки, от которых моя спина выгибалась дугой. Мне приходилось прикусывать себе губу, чтобы не закричать в голос от удовольствия.
Он ни о чем не думал. А между тем сейчас мне нужна не просто рука помощи или другие, более наглые и сексапильные части, а хотя бы соломинка надежды и грамм сочувствия.
Только не в этом мире. Здесь такого не существует, и я была достаточно умна, чтобы это понять. С волками жить – по-волчьи выть! А я - в компании самого отвратительного и безжалостно-жестокого зверолюда этого мира, которого даже сами сородичи называют дьяволом, - и подавно! А значит, надо брать со зверолюда пример, а от жизни - все, что она предложит! Жестоко и так же расчетливо-бесчувственно, как здешние лорды!
Я всхлипнула и послала все к чертям! Заносчивых зверолюдок, неоплатный долг, весь этот жестокий и неприветливый мир, а самое главное - к черту само чудовище! Его правила, долги, лживые обещания и подозрительную помощь, все-все! К чертям! И его странную магическую трансформацию! Туда же!