Глядя на все это, я поняла, что никогда бы у нас не получилось мирной жизни в Тихих огнях. Огонь Тео не спрятать, и слухи о нас поползли бы по Тоглуане… А это значит, что с самого начала я ошибалась. Надо было просто поехать с Брадо в столицу и сделать то, что следует.

Я попятилась к двери, осознавая свою бестолковость как матери, но когда Тео полыхнул особенно зловещим пламенем, остановилась. Сколько можно уходить? Дора и так постоянно говорит: идите, эньора, я сама с ним справлюсь. Но это я должна справляться!

Пройдя к мужу, я попросила дать мне Тео.

— Лучше не стоит, — проговорил с сомнением муж, — ему нужна Дора.

— Я его мать, а не Дора, — отчеканила я и взяла сына.

Он растет не по дням, а по часам, и быстро набирает вес. Конечно же, еще не понятно, на кого Тео похож, и глаза его, темно-серые, мутноватые, скорее всего поменяют цвет. Сын набрал воздуха и разразился криком.

— Ну тише, тише, — произнесла я ласково, — что за истерики? Тео сухой, Нереза?

— Да, эньора.

— Значит, есть хочет. Дай мне бутылочку.

— Он ее выбросит. Ему подавай только сиську. Ой, простите, — смутилась женщина.

— Ничего, — шепнула я, глядя в маленькое личико Теодора. Взяв бутылочку, я приложила соску к ротику ребенка, и он капризно скривил губки. Я предприняла еще одну попытку, и Тео пыхнул огнем.

— Не будет он есть, — мрачно сказал муж. — Нужна Дора.

— Ее еще проверяют, — так же мрачно проговорила Нереза. — Прицепились к кормилице так, будто она террористка-чистокровница…

— Пусть уж лучше проверяют, чем допускают кого подряд.

Я отошла от этих двоих подальше, не оставляя попыток успокоить маленького Дракончика в своих руках. Тео не просто яростно отвергал соску, он еще и активно брыкался и толкался. И так каждый раз, когда я беру его на руки… Лишь когда он спит, я могу полюбоваться на него спокойного. И дело здесь не в том, что его что-то беспокоит, а в том, что ему нужна именно Дора.

— Когда ты вырастешь, Теодор, — сказала я, — и заведешь собственных детей, посмотрим, как ты запрыгаешь. Ну же, Тео, возьми соску, надо поесть.

Долго еще я пыталась усмирить капризного плада и напоить молоком, но он не сдался и в итоге заснул голодным. Укачав его, я осторожно присела в кресло. От воплей и огня сына у меня разболелась голова и нервы натянулись; я и сама была близка к слезам.

— Я со своим сыном тоже намучилась, совсем не спала, — сказала Нереза тихонько. — Потом станет легче.

— Надеюсь…

— Вам бы отдохнуть, — посоветовала служанка.