Иэна мы не встретили и ничего писать в результате не стали.

Мы почти бегом пересекли подъезд — не потому ли, что ты стыдилась компании скучной старой тетки? Поднялись на десятый этаж по лестнице, минуя лифт. Ты сказала, что тренируешь ноги для велосипеда, только не очень-то верилось.

В квартире ты сразу достала бутылку риохи и наполнила два стакана. Надо же, мое любимое вино и тебе пришлось по вкусу. Затем порылась в телефоне и включила музыку. Когда первые аккорды наполнили комнату, ты посмотрела на меня, ожидая реакции. Музыка затопила все пространство — от пола до потолка, по-современному высокого, и тронула меня до глубины души. Играло вступление к песне «The Smiths» «Паника».

Странно, ты любишь такую же музыку, как и я… Я думала, Моррисси и «The Smiths» сейчас уже никто не слушает.

Ты подтанцевала ко мне. Танцуя, взяла за руки, и я тоже начала двигаться.

Я и забыла, как здорово плясать до испарины на лбу, смеяться и подпевать. Я словно помолодела лет на двадцать. Мы прыгали в одном ритме, в перерывах между песнями хохотали, пытаясь отдышаться. Интересно, что сейчас делают мои старинные подружки? Я подняла руку над твоей головой, провернула тебя в танце и с гордостью и даже некоторым злорадством подумала — уж точно не пляшут с потрясающими девушками посреди рабочего дня в четверг! Вряд ли они вообще когда-нибудь танцуют!

Впервые за долгие годы мне показалось, что у меня есть подруга, и это вскружило голову не хуже наркотиков. Невероятное счастье. Я наслаждалась вновь обретенной молодостью, пока не защемило спину. Отозвалась старая травма, и меня скрутило от резкой боли. Напомнила о себе старость. И в насмешку надо мной — твой силуэт в заходящем солнце на фоне окна — гибкий, безупречный.

А как мне понравилась твоя квартира! Я бы тоже хотела такую… и жизнь как у тебя. Я бы тоже хотела иметь надежды на будущее, чистый лист впереди. Счастливая ты… Потрясающая.

Мы еще потанцевали, попрыгали, в насмешку над целым светом вместе исполнили песню у окна для воображаемой толпы поклонников внизу — на дорожке у пруда. Из противоположного окна, выходящего на Грин-лейнс, действительно была видна моя квартира. Наш с Иэном дом казался крохотным с высоты. Я отвернулась от него и снова пошла к тебе. Кажется, после песни «Шейла, завязывай» мы стали танцевать в обнимку.

Под «Можно мне то, что хочется?» [8] мы плавно покачивались вместе, сердца бились в унисон. Комната плыла перед глазами.

Кэтрин… — бормотала ты.

Свежий запах твоих волос, теплое дыхание у щеки, радость от того, что я нашла друга.

Когда я проснулась, уже стемнело. Свет не горел. Мы лежали в разных углах дивана. Ты спала — в маечке и спортивных штанах. Я тихонько встала, и меня чуть не вырвало, пока я поднималась. Ты мирно сопела во сне. Милая и невинная. Как я могла тебя бояться?

Подошла к входной двери и заметила в углу что-то красное. Чемодан, о котором ты писала. Он стоял рядом с дверью, в нише, изрядно потрепанный от бесконечных переездов. Ты ненавидела его, но почему-то не могла расстаться. От него веяло одиночеством. Может, этот чемодан, в который ты так часто собирала пожитки, — твой единственный дом?

Я провела пальцами по исцарапанной поверхности. Что-то блеснуло — на крышке был прозрачный кармашек с инициалами.

Когда я их увидела, меня снова затошнило.

Инициалы ЛФ. Не ЛЛ.

Ты врешь! Все время врешь! Так я и знала!

16 марта