— Если хотите…

Неужели мое признание тебя тронуло? Вдруг ты расскажешь, зачем пытаешься проникнуть в мою жизнь?

Ты подозвала официанта, заказала еще шампанского, затем повернулась ко мне с предложением:

— Давайте кое-что напишем — в качестве упражнения. Вам точно понравится, и к тому же завтра не придется так бессовестно врать Джемме, будто мы работали.

— Серьезно?

— Да! Писать, когда выпьешь, очень терапевтично!

— Слушайте, Джемме можно что-нибудь наплести про наши занятия. Или хотите — проведите мастер-класс по современным тенденциям завтра? Я найду окошко, минут пять хватит?

— Смешно, — сказала ты без тени улыбки, — нет, я серьезно. Достаньте компьютер!

Я закатила глаза, однако послушалась. Что еще ты придумала? Ты выудила ноутбук из желтой сумочки, я открыла свой.

— Что теперь?

— Нужно описать самый ужасный день в жизни. За пять минут. Не разговариваем, не раздумываем, просто пишем. Я тоже напишу. Потом дадим друг другу почитать и обсудим. Ну же! Давайте, Кэтрин! Я хочу, чтобы вы написали искренне. Откровенность за откровенность!

Ты загорелась идеей. Заразила меня своим энтузиазмом.

— Хорошо, — согласилась я.

Воспоминание пришло мгновенно, словно только и ждало, чтобы выпрыгнуть из подсознания. Удивительно, с какой готовностью мой мозг восстановил подробности того дня. Я сомневалась. Стоит ли тебе знать? Ты пристально смотрела в экран. Казалось, действительно серьезно подошла к делу. Я тоже принялась печатать, сначала неуверенно, потом мне захотелось не отстать от тебя, и я втянулась, захваченная давно забытой радостью — писать.

«Свершилось. Событие, которого ждут всю жизнь. Которое должно было перенести меня в другой мир. Которое мать категорически запрещала. Я разработала четкий план. Мой партнер удивился, когда я начала командовать — он знал, что у меня это впервые. «Сядь около стены, я сама все сделаю. Только молчи», — сказала я ему. Раздеваться не стала. Направила его под нужным углом и прислушалась к себе: где же свобода и уверенность? Я думала, что ослушаюсь мать и волшебным образом изменюсь и повзрослею. Я смотрела на его склоненную голову, и мне вдруг захотелось изо всех сил стукнуть его затылком о стену. Чтобы череп треснул».