В две минуты четвертого секретарша доложила: К вам – Людмила Теодоровна Грушина. Пригласить?

Пронин кивнул, и почти тут же в кабинет уверенно зашла молодая и весьма эффектная женщина. «Задорная и стильная», – так определил про себя Пронин. Черная складчатая юбка и бесформенная темно-серая кофта, явно найденные впопыхах в материнском гардеробе или у соседей, дабы обозначить траур, не только не скрывали, а даже подчеркивали стройность и изящество фигуры. Точно так же, как усталое лицо, заплаканные глаза с наспех наложенной косметикой подчеркивали гладкость и ухоженность кожи. Короткая стрижка придавала ее облику что-то мальчишеское. Такой тип всегда нравился Пронину.

– Танечка, организуй нам, э… – окликнул он секретаршу и, обращаясь уже к гостье, спросил: – Чай, кофе?

– Кофе, спасибо.

Пронин по-отечески приобнял гостью, подводя ее к одному из двух кресел, стоящих в углу кабинета.

На работе Пронин сибаритства не допускал. В его кабинете не было ничего лишнего. На стене – портрет главы государства. Большой лакированный стол. Крутящееся кресло. По стенам – стеллажи, заставленные кластерами. У окна, открывавшего вид на знаменитую площадь, кадка с фикусом. А в углу – журнальный столик и два кожаных кресла для доверительных разговоров.

–Тэк-с, позвольте прежде всего выразить вам мои искренние соболезнования.

– Спасибо.

– Схоронили уже?

– Да, позавчера.

– А-а, ну-ну… Так вот, значит, Людмила Федоровна…

– Теодоровна.

–Пардон, Людмила Теодоровна, – Пронин с любопытством взглянул на гостью. «Конечно, – подумал он, – Федоровна для такой фифы слишком простовато. Выпендривается. Наверняка работает на радио ассистенткой режиссера. Или в газете». Он любил делать такие несложные умозаключения и был доволен, когда они подтверждались. – А где, разрешите полюбопытствовать, Вы работаете?

– В кольцах Сатурна.

– Где, простите?

– Это журнал такой – «Кольца Сатурна» называется, – усмехнулась Людмила Теодоровна.

– Не слышал.

– Ничего. Сейчас их столько развелось – все не упомнишь.

– Да, это точно, – подтвердил Пронин. – А вы, стало быть, журналистка? Наверно, про любовь пишите и … дружбу?

– Почему вы так решили? – удивилась гостья.