Участившиеся движения гребня заменили ответ. Ловко сплетя две косицы у висков, служанка сцепила их на затылке, не давая распущенным волосам падать вперед. Просто и без изысков. Никаких диковинных причесок или сложных кос, которые любила плести ей матушка, но не все ли равно?

— Спасибо, — тихо поблагодарила Маршэль. Служанка сделала книксен. Незатейливая благодарность отразилась в волооких глазах девушки искренним недоумением и радостью. Видно слугам во дворце жилось едва ли лучше, чем ей в лесу.

У дверей ожидала стража. Бесстрастные лица воинов казались неживыми. Четким движением взяв ее под руки, воины повели Маршэль на корм древнему, как сама земля, чудищу.

Словно во сне она подымалась по винтовой лестнице, ведущей наверх одной из самых высоких башен. Оттуда дракон забирал плату, а взамен охранял границы королевства. Договор соблюдался неукоснительно и лишь однажды, отец Альрана Справедливого, Франк Хитрый решил обманом подтвердить свое имя. К концу положенного срока вместо золота на жертвеннике лежала латунь, драгоценные камни заменил хрусталь, а серебро оказалось грязным сплавом.

«Много ли понимает летающая тварь в драгоценностях?» — говорил тогда Франк. Совет хором поддерживал своего повелителя. Но как оказалось, дракон понимал много. Нет, он не спалил пол государства и не откусил слишком умную голову короля. К вящему удовольствию Франка дракон просто улетел, ни взяв ничего из платы-пустышки. Народ ликовал и праздновал, восхваляя мудрость своего повелителя. А через год страну ждал страшный неурожай. За ним пришел и его верный спутник голод. И, пока Совет вместе с горе-королем ломали головы, где дешевле и выгодней закупить зерна, в довершении всего начался мор. Да такой, что самые лучшие целители в ужасе разводили руками. Целые деревни за считаные недели превращались в кладбища. Болезнь не щадила никого. Демонов смерти не трогали ни причитания матерей, ни горькие слезы осиротевших малюток. А к границам ослабленного королевства уже слетались стервятники. Сначала робко, а потом все смелее враги прощупывали почву и ожидали завершения болезни.

Первое нападение стало ликованием для захватчиков и страшным сном для Франка. Дракон больше не защищал границы королевства. Огромная черная тень не обрушилась с небес на дерзнувших пройтись огнем и мечем по землям Янарии. А ослабленное войско Франка не сумело дать воинственным соседям достойного отпора. В той страшной схватке король потерял не только часть земель, но и старшего сына. О, как рвал Франк поседевшие волосы со своей умной головы. Как ждал срока выплаты по Договору. Но Дракон не явился на отчаянный зов правителя. И следующие годы Янария пережила воистину чудом. Обескровленная и обгрызенная со всех сторон, страна едва дышала, когда на престол вместо обезумевшего от горя Франка взошел Апьран. Не дожидаясь окончания десяти лет, молодой король дерзнул вызвать обиженного защитника. И к вящей радости людей его просьбы о помощи были услышаны и удовлетворены.

Альран отлично усвоил урок, и дракона ждала груда сокровищ. Летописцы утверждали, что все, до последнего золотого перстня с руки молодого государя, было отдано дракону. Корона и королевский скипетр — вот что осталось от некогда огромной казны Янарии. Однако король быстро сумел поправить сие недоразумение, женившись на младшей дочери правителя соседнего королевства Церизан. И вот сейчас Альран Справедливый справедливо решил воспользоваться возможностью сберечь десять футов драгоценностей за каждый год охраны. Десять на десять и того сотня на одной чаше весов и очерненная, но все же королевская кровь на другой.

Ступени закончились и Маршэль выбралась на ровную круглую площадку. Холодный, совсем не летний ветер взметнул волосы и запутался в многослойных серебристых юбках. Она очень старалась держать голову прямо. Не дрожать и не плакать, радуя взор палачей своей слабостью. Королева и ее подпевала доченька уже ждали около высокой тумбы из белого мрамора. На ее вершине изгибался угольно черный, каменный дракон, удерживающий в передних лапах-крыльях золотой горн. Два рубиновых глаза горели в лучах восходящего солнца.

Чуть в стороне в окружении трех стражей стоял дворцовый маг. Мужчина прятал руки в широкие рукава фиолетово черной сутаны и ежился от каждого порыва ветра. Маршэль подтолкнули вперед, молчаливо приказывая подойти и поклониться королеве. Стиснув зубы, она подчинилась. В пересохшем горле вдруг резко прибавилось слюны, до того захотелось плюнуть в холеную рожу коронованной стервы. Позвоночник отказывалась сгибаться, но Маршэль заставила себя сделать легкий поклон.

— Хорошая зверушка, — самодовольство в голосе королевы можно было черпать ведрами, — Пожалуй, в иное время я бы оставила тебя во дворце. Раз уж твоя мамаша справилась с ролью подстилки для знати, то и ты на это сгодишься…

— Разве что на один раз, маменька, — встряла принцесса. Маршэль не могла сдержать гримасы отвращения. Выгребать помои из хлева не так мерзко, как осознавать что эта жаба в шелках и мехах ее сестра по крови.

— И то, если несчастный будет достаточно пьян, — поддержала свою дочурку Урсула, — Но довольно любезностей. Мне надоело мерзнуть ради грязной бастардки, — и королева демонстративно повела плечиками, укрытыми белоснежным, меховым манто, — Начинаем!

— Моя королева, — встрепенулся маг, — Король…

— Молчать! — рявкнула Урсула, — Делать, как я велю!

Мужчина стушевался. Подошел к ней и протянул узкую ладонь.

— Идем, дитя…

Маршэль было страшно до черных мушек перед глазами, но незаметить беспокойства и неуверенности седовласого мага она просто не могла. Да что там! Его пальцы дрожали больше, чем ее собственные!

Широкая каменная плита, которая уже долгое время нагружалась лишь сетками с драгоценностями и золотом, была такой же белоснежной, как подставка для горна. Три мраморных ступеньки вверх и Маршэль остановилась точно посреди постамента. Маг топтался рядом.

— Дитя, — тихо шепнул мужчина, — я ничего не могу изменить, прости…

В его словах слышалась такая горечь и мольба, что Маршэль просто не могла промолчать.