– У вас было столько подсказок! Разве же вас допросили хоть раз? Разве же изгнали из дворца или посадили под арест? Вам всего лишь закрыли выход из резиденции, чтобы не сотворили какой-нибудь глупости. Разве графа обвинили хоть в чем-то? Всего лишь отстранили от дел на время разбирательства! А ваш ненаглядный Гард? Его кормят с королевского стола и протапливают в камере. Так разве же это похоже на обвинение в одном из тягчайших преступлений? Отвечать! – снова рявкнул он, и я выдавила плаксиво:

– Нет. – После стерла с глаз слёзы, шумно выдохнула и напомнила: – Вы запретили…

– Разумеется! – воскликнул король, расхаживая передо мной. – Чтобы настоящий преступник не вздумал сотворить еще большей пакости, пока ведется расследование, я дал ему то, чего он хотел – потерю вами моей милости. Я считал, что вы сумеете разобраться во всех этих знаках, особенно после беседы с магистром, которого вы также оскорбили недоверием, как и меня. И кто же вы после этого, если не несмышленое дитя?

– Но всё было так однозначно, – потупившись, пробормотала я.

Его Величество вздохнул и приблизился ко мне. Он посмотрел на меня, а после взял за плечи и привлек к себе. Я, хоть уже и успокоилась, все-таки всхлипнула и прижалась щекой к его плечу.

– Какой же вы бываете трогательной, – с улыбкой в голосе произнес государь. – Я совершенно не могу устоять перед вами. Даже когда вы дерзите, я испытываю удовольствие. Я готов вам позволить это, но с условием, что вы научитесь видеть меру.

Я подняла на него взгляд и встретилась с чуть насмешливой улыбкой. Государь провел по моей щеке тыльной стороной ладони, стирая след тех нескольких слезинок, которые я проронила в первые минуты его отповеди. После взял за подбородок и произнес:

– Не огорчайте меня больше, Шанни.

Он впервые назвал меня сокращенной формой моего имени, и вышло это так проникновенно, что я зарделась и поспешила отвести взгляд.

– Государь, я могу задать вопрос? – спросила я, глядя на пуговицу на его сюртуке.

– Спрашивайте, – позволил мне монарх.

– А что до герцога…

Взгляд монарха неуловимо изменился, став из лучистого колючим.

– Вы помните, что я говорил о вмешательстве в дела, которые касаются меня?

И я, едва помирившись с королем, снова вспыхнула:

– Значит, ему можно вытворять что угодно?!

– Вам непременно нужно сунуть нос, куда вас не просят? – сердито спросил государь.

Он отошел от меня и направился к столу, а я последовала за королем, пылая праведным негодованием. Государь уселся в кресло и взял в руки новый лист бумаги, заполненный ровными строчками.

– Ваше Величество…

– Вы свободны, – сухо произнес монарх, а я опять покосилась на папку. Он, перехватив мой взгляд, передвинул ее на другой край стола, и я вздохнула. – Что-то еще?