– Тогда мне придется их пристрелить, – заметил государь. – Вам ведь жаль несчастных зверушек, верно? Значит, придется даже не смотреть в их сторону.

– Все-таки вы варвар, Ваше Величество, – вздохнула я. – И шантажист.

– Я ведь разбойник, – подмигнул король. – У меня ни стыда ни совести. Потому могу красть невинных дев и навешивать на них долги. Вам всё еще не страшно?

– Я трепещу, – заверила я.

– И это не может не радовать, – широко улыбнулся государь, и лодка ткнулась носом в высокий берег, поросший травой.

Нас встречали два гвардейца. Один поднял фонарь, другой удержал лодку, пока из нее выходил монарх и пока помогал мне выбраться на твердую землю.

– Куда вы завезли меня? – полюбопытствовала я.

– Туда, где нас точно не найдут, – ответил он с кривоватой усмешкой.

Нас не ожидало ничего неожиданного или романтичного, если не считать само ночное свидание. Не было музыкантов, вина и закусок, даже какого-либо живописного местечка, куда меня заманили, чтобы очаровать. Всего лишь большой луг, благоухающий цветами, жившими ночной жизнью, да бабочки – полленглансы, чьи крылышки слегка мерцали в темноте, когда на них падал лунный свет, обильно заливавший поляну. Это пленяло взор и, пожалуй, наверное, именно поэтому король выбрал этот луг для прогулки, хотя полленглансы летали и на территории резиденции, так что скорей и вправду больше из-за того, что здесь до нас не мог добраться посыльный графини Хальт или Ее Высочества.

Государь сам взял меня за руку, и мы неспешно побрели по узкой тропинке, шедшей недалеко по кромке луга. Он молчал, я тоже, попросту не знала, что сказать. Было чувство неловкости и смятение.

– Вы будете думать обо мне? – вдруг спросил Его Величество. – Мы не увидимся неделю, а может, и больше, если охота выйдет удачной. Вы будете тосковать?

Я повернулась к нему и некоторое время молчала, не зная, что ответить. Отчего-то не хотелось просто заверить, что непременно буду думать о нем, и что время без моего господина покажется мне вечностью. Это было бы правильным ответом, именно так должна была бы ответить женщина мужчине, который проявляет к ней интерес и в котором она нуждается. Но было в этих словах что-то бездушное и лживое. Они не шли от души, были всего лишь данью вежливости, даже лести. А мне так не хотелось. И потому, рассеянно улыбнувшись, я пожала плечом и произнесла:

– Не знаю, государь. Мне пока это неведомо.

Король остановился и развернулся ко мне. Он некоторое время рассматривал меня, а после усмехнулся:

– Вы совсем не умеете лгать?

– Зачем? – искренне удивилась я.

– Хотя бы ради того, чтобы сделать мне приятное, – ответил Его Величество.

– Вам доставляет удовольствие ложь, государь? Простите, – я повинно склонила голову. – Но менее всего мне хочется лгать вам. Вы слишком хороши, чтобы выслушивать фальшивые обещания, и я слишком уважаю вас, чтобы обманывать.

Его Величество снова усмехнулся, после вновь сплел наши пальцы, и мы продолжили нашу прогулку.

– Как любопытно, – заговорил монарх. – Вы разом подарили и уничтожили надежды. Я хорош, но вы меня всего лишь уважаете. Так говорят другу, но не мужчине, на которого хотят произвести впечатление.