– Ты не хочешь раскрыть инкогнито перед племянником? – спросила, пока мы завтракали, но Шеррайг в ответ лишь как-то неопределённо пожал плечами.

Нас очень интересовали планы эльфийки, а также подробности её отношений с Мэрроем, и я бы, конечно, предпочла, чтобы мой жених узнал это у Эда, а не общаясь с Кайлой. Нет, я не ревнивая. Совсем. Но она так смотрела на элронца, словно съесть его хотела. Тут я вынужденно поспешно занялась дыхательной гимнастикой, чтобы успокоиться, а то лес снова оживился, почувствовав мою неприязнь к некромантке. Увы, но Эд вряд ли что знал. Так что я неожиданно решила взять Кайлу на себя и, оставив удивлённого элронца беседовать с Эдом, нагнала её, как только мы тронулись в путь.

– Райан – мой жених, – сообщила я замаскированной эльфийке, почему-то решив не заходить издалека в этот раз.

– И? – изобразила непонимание эта нехорошая ушастая девушка. Действительно, а чего “и”? Сказать, что укушу, если ещё раз так на него посмотрит? Или указать на страдания Эда? А может, прямо спросить что ей от него надо? Да, как-то глупо я начала. Воистину, ревность – плохой советчик.

– А тебе не страшно с трупами? – почти удачно сменила тему разговора. И, увидев, как болезненно поморщилась Кайла, поспешно добавила. – Прости. Просто ты первый некромант, которого я вижу.

– Нет, не страшно. А тебе с Райаном? Ты знаешь, кто он? – одарила меня быстрым проницательным взглядом эльфийка.

– Думаю, что знаю, – немного ошарашено пробормотала я. Ну, элронец. Ну, дракон. Чего бояться-то? Тут как-то некстати вспомнился отряд командира Кана, вымерший от проклятия Шеррайга, которое он, к слову, кажется, умудрился навесить на Мэрроя, раз тот разговор с Ягхаром мне не приснился. И выпитый фонтан. Но я всё равно не боялась.

– Думаю? – передразнила меня Кайла. – Как-то плохо ты думаешь, раз связалась с… женихом своим. – Она явно хотела сказать что-то другое. Видимо, тут я должна развесить уши? Ну что ж, развешиваю.

– А ты? – спросила я Кайлу

– Боюсь, – серьёзно сказала та. Но я ей не поверила – если бы боялась, то не стала бы Мэррою помогать. Если она сейчас поняла кто он, то, составляя проклятие, тем более знала. Или как раз поэтому теперь и боится?

– А зачем тебе путешествовать по проклятому лесу? – спросила, пристраиваясь шагать в ногу с собеседницей и предчувствуя, что сейчас меня отправят по известному адресу за такое вторжение в личное пространство.

Кажется, Кайла собиралась сделать именно так, но почему-то передумала. Возможно, вспомнила, что я в отличие от неё с лесом дружу, и решила попытаться расположить его к себе через меня?

– У меня есть брат… – медленно, словно через силу проговорила она. – И он… болен.

– Эльфы разве болеют? – вырвалось у меня. – Ой, – сказала я, оглянувшись. – Нас никто не слышал, прости.

– Болеют, – мрачно сказала Кайла и наградила меня недобрым взглядом. – От проклятия болеет кто угодно…

Хоть я и была занята в этот момент мысленным отчитыванием себя самой за излишне длинный и быстрый язык, обгоняющий ум – это ж надо так проболтаться про эльфов, но фразу про проклятие не пропустила. И утвердилась в мысли, что эта девушка попалась нам на пути отнюдь не случайно. Возможно, она тоже ищет Мэрроя? Ведь, наверняка, он что-то обещал ей за помощь. Вот только выполнить вряд ли мог – сначала его похитили в Сандерланде, затем он почти ни на шаг от меня не отходил… Кайла тем временем продолжала:

– Он жив только благодаря растениям из проклятого леса. А они всегда кочуют… по всему лесу. И хранятся недолго.

Дальше она рассказывать не стала, а я не стала расспрашивать, хотя вопросов родилось много: как она ходила раньше? Что она делала в Сандерланде? Не в лесу же она нашла и очаровала Эда… Но вместо всех этих занимательных вопросов, я сказала:

– Я слышала, лорд Август Мэррой непревзойдённый мастер в проклятиях…

Эльфийка вздрогнула. Нет, это не я такая наблюдательная, это лес мне шепнул.