— Ясно, товарищ гвардии старший лейтенант.

— Как намерен выполнять задачу?

— Подойдем поближе, там сориентируемся.

— Хорошо. Надеюсь на твой опыт. Но действуй осмотрительно. Береги людей, командир. До победы уж не так далеко, и каждый солдат хочет дойти.

— Понятно. Разрешите идти?

Мирзо пополз обратно к своему расчету.

— А, командир… Ну, что там? — встретил старшего сержанта Иван Попенко.

Мирзо вытер рукавом гимнастерки потное лицо и сказал:

— Командир роты поставил нашему расчету очень важную задачу.

Подчиненные притихли и стали внимательно слушать старшего сержанта. Тот детально изложил суть дела, показал на местности, куда они должны будут выдвинуться. Вражеская огневая точка, мешавшая продвижению роте, отсюда не была видна.

— Перейдем шоссе и с левого фланга увидим, откуда бьют фашисты, — сказал Бобаджанов. — Приготовиться… Вперед, за мной!

Короткими перебежками расчет приближался к дороге. Пулемет катился на катках, подпрыгивая на стерне и поднимая легкое облачко пыли. Фашисты обнаружили пулеметчиков, перенесли на них огонь.

— Быстро в кювет! — приказал Мирзо.

Бойцы скатились в укрытие — потные, разгоряченные, возбужденные.

Старший сержант взял в руки бинокль и, приподняв голову, стал изучать впереди лежащую местность. Слева впереди, перед бугром, где замолчал наш пулемет, раскинулось картофельное поле. По нему, используя борозды, можно проползти до бугра. Но вот дорога… Ширина шоссе не так уж велика. Однако попробуй сунься — сразу срежут.

У Мирзо созрел план — дерзкий и хитрый. Он объяснил подчиненным свой замысел:

— Вы остаетесь здесь, а я с пулеметом, прикрываясь его щитом, продвинусь через дорогу. Следите за мной. Свяжите три обмотки, да покрепче. Приготовьте вот эту коробку — там лента с зажигательными пулями. Как только я перейду шоссе, вы бросите мне конец обмотки. К другому концу привяжите коробку, и я буду тащить ее через дорогу. Все ясно?

Мирзо развязал обмотку на ноге, снял ее и оба конца крепко привязал к хоботу пулемета. Образовалась лямка. Старший сержант дернул за нее раз-другой. Лямка держала крепко. Мирзо лег к «максиму», просунул голову в лямку и повесил ее себе на шею. Опустился на четвереньки — хобот пулемета поднялся на уровень его головы. Упираясь головой в деревянные рукоятки, Мирзо начал выкатывать пулемет на дорогу так, чтобы щит был направлен в сторону огня противника. Огонь велся фронтальный, поэтому толкать пулемет пришлось не поперек дороги, а под углом. Медленно, очень медленно продвигался Мирзо по открытому шоссе под вражеским огнем. Щит звенел от пуль. Они били, словно крупный тяжелый град по железной крыше. Пули отскакивали от щита, рикошетили, пели на разные голоса. Ливень свинца, обтекая щит, проносился дальше, но в этом ливне было мертвое поле, его ширина и высота равнялись размерам щита, и в этом непростреливаемом поле оказался Мирзо, ползший на четвереньках и толкавший головой свой «максим»…

Так он преодолел это огненное шоссе, ведущее к Сташуву. «Теперь дело за ребятами», — подумал Мирзо и крикнул:

— Бросайте!