Слова прозвучали, как клятва. Мирзо стоял у «максима» и, конечно, не мог тогда подумать, что этот станковый пулемет с заводским номером 265 свяжет его с ним — свяжет не на год и не на всю войну, а на всю жизнь. Мог ли он, Мирзо, знать тогда, что он останется жив и вновь встретится со своим боевым другом «максимом» через много лет после войны в Москве, в Центральном музее Вооруженных Сил СССР, и потом они будут встречаться чуть ли не каждый год — всякий раз, когда Мирзо будет приезжать в столицу…

Вот так весной 1944 года в жизнь Мирзо Бобаджанова вошли новые люди, вошел станковый пулемет, заводской номер которого он записал в свою красноармейскую книжку. И стал он привыкать и к новым людям и к пулемету, стал готовить их к боям, к суровым испытаниям, которые ожидали расчет совсем рядом, где-то в трех километрах от этого сырого, нахмурившегося леса, в котором гвардейский полк принимал пополнение.

Дивизия к тому времени продвинулась на юго-запад, форсировала Днестр и захватила плацдарм на западном берегу. 14 апреля на плацдарме разгорелись исключительно жаркие бои. Днестр — река широкая и бурная. В ту пору, вскоре после паводка, катила она свои волны с особой силой и неукротимостью. Западный берег был сильно укреплен фашистами. На плацдарме еще не появилось ни одного нашего танка, а в них особенно нуждались пехотинцы. Слабой была и артиллерийская поддержка. Это объяснялось тем, что ни мостовой, ни паромной переправы пока еще не было. Наши подразделения переправлялись в основном на подручных средствах, а на них тяжелую технику не погрузишь.

В этих условиях главной огневой силой наших бойцов были станковые и ручные пулеметы, автоматы, гранаты и немногочисленные противотанковые орудия. И, конечно, силы наших малочисленных подразделении умножали железная выдержка и стойкость, отчаянная храбрость и находчивость бойцов.

15 апреля 8-я рота 294-го гвардейского стрелкового полка закреплялась на днестровском плацдарме. Отбив несколько контратак противника, она к вечеру оборудовала позиции, а теперь, с наступлением сумерек, совершенствовала их в инженерном отношении.

На ночь командир батальона гвардии майор Федоров решил выслать от 8-й роты боевое охранение.

— Кого думаешь послать? — спросил гвардии старшего лейтенанта Чередниченко.

— Подумаем, — сказал ротный.

— Пошли людей понадежней, со станковым пулеметом. Думаю, лучше всего Бобаджанов подойдет.

— И я такого же мнения, товарищ гвардии майор.

В девять вечера командир роты вызвал к себе Мирзо.

— Как настроение, гвардеец? — спросил гвардии старший лейтенант. — Поужинали?

— Подзаправились. До утра жить можно.

— До утра дожить надо. Неспокойным будет оно, завтрашнее утро. А вызвал я тебя вот зачем. Иди-ка сюда, к карте…

Старший лейтенант показал место, куда Бобаджанов с расчетом и станковым пулеметом должен скрытно выдвинуться и занять позицию с задачей не допустить внезапного удара противника по позициям роты.

— Выдвигаться будете с наступлением полной темноты. И чтобы ни звука. Займете позицию, заройтесь в землю, приготовьтесь к круговой обороне. И вот что еще, Мирзо: вы будете там одни. Завяжете бой — держитесь подольше, сковывайте как можно больше сил противника. Отход по сигналу ракеты.